Стужи

«Снаружи всех измерений», и без измене-
ний, новый, это хорошо или скучно? груст-
но? медленно и спокойно, снял линзы, гла-
за устали, раскисли, слезились, в уголках
собирались слезы и по каналам, вниз, ни-
спадали, а те, что через край, по желобам,
(морщинам), между щёк и носом, стекали,
а какие могут быть здесь вопросы, я кафка,
я морзе, кричал дятел, слишком долго сту-
чал, по ели, голова раскололась, еле, еле
стерпел боль, он орал, оль (так звали его
супругу, между прочим...

Дрожа, ушла седая стужа,
Повеселели я и ты!
Младенец-март идет по лужам,
Роняя скромные цветы!

Один подснежник - синеокий,
Второй красавец - голубой,
Хмелея, пьют земные соки,
Качая цветом нам с тобой!

И мы, былинками качаясь,
Стоим, лишь дунет ветерок,
В который раз уже прощаясь...
Такой чудесный вечерок!

И улыбается природа,
(Ей вторит посвистом скворец,)
Что есть такое время года -
"Любвеобилие сердец"!

Весна красавица промчалась...
Видать нигде не задержалась.
Лето в права свои вступила...
Зеленью вокруг поля, степя укрыла.
Пшеница в поле заколосилась...
Значит, жизнь степей продлилась,
Дождь кругом в степях прошел...
Наконец на Дон пришел.
Чтоб землицу здесь полить...
Да пшеничку напоить!
Нальётся колос вновь зерном...
Солнце прогреет своим теплом.
Быть урожаю на Дону...
Знать не пойдёт страна ко дну!
Вновь Россия перезимует...
С очередною зимней стужей.
Сейчас главное...

Приятно знать, что ты кому- то нужен
И сладко осознавать, что ты кем-то любим
Согреет память, как уголек в сырую, злую стужу
Есть нити нежности, которые храним

Не всё исчезнет за чертой последней
Останутся они – следы тепла, любви
Они живут всегда и в каждом человеке
Есть нити, кружева и угольки души

Проносятся века, уходят в Небо люди,
Но нити памяти в сердцах звучат, звучат
Поэтому мы ждем, надеемся и любим
Поэтому, как в детстве глаза весной горят

Если в дверь постучится беда,
Мир не стану ругать и звать злым.
Справлюсь, ну а коль нет, мне тогда,
Друг поможет мой и побратим.

Если в поле настигнет ненастье,
Где от буйных не скрыться ветров.
То не даст в непогоду пропасть мне,
Из молитвы твоей сила слов.

Если ранят меня враги злые,
Мать-Земля не даст кровью истечь.
Растворят в себе степи родные,
Отведут от меня смерти меч.

Если вдруг жить совсем я устану,
И забуду как петь и дышать.
Мне тогда, нрав мой русский, упрямый...

Я смотрю в немецкие окна с заморскими стеклами,
Дышат стены обоями из целлюлозы французской.
Отражаюсь Испанскими бликами потолка мокрого,
Освещает потемки мои Голландская люстра.

Трогаю добротную мебель из польского дуба,
Украшаю пространство китайским фарфором.
И в шкафу платяном есть Английская шуба,
А ковер под ногами с Индийским колором.

Моя кухня не тесна,-из Мексики родом,
Холодильник норвежский с арктической стужей.
Телевизор японский практически новый,
Ну и центр...

Уже взошел на царство Листопад,
И в кроне клена поселилась проседь.
Ночной погоды дерзкий перепад,
Преподнесет нам, не стесняясь, осень

Все дни короче, вечера длинней,
И нет тебя, единственного, рядом.
И снова будут с памяти моей
Слетать воспоминанья листопадом...

Закружатся осеннею листвой,
Заледенеют коркой в стылых лужах,
И скоро сердце обретет покой,
Все напрочь позабудет в зимних стужах…

Куда спешить? Уж осень промелькнула,
и снег с волос слетает на погост,
нам стужа кости бренные стянула,
и только дух не сломлен. Он не прост.

Он тянется ростком весенним к солнцу,
наперекор ветрам и холодам,
не смело заглянул в мое оконце...
А может просто бродит где-то там.

Где грань между надеждой и утратой,
не понимает даже добрый бог,
но ходит все же клоун по канату.
Я б так ходил, да вот, поди, не смог.

Я потерял, что ж — ты отыщешь,
Может быть радость, в этом найдёшь.
Ветер ослабнет — и станет тише,
Шум без мотива — это льёт дождь.

Тьмою безликой, ночь смотрит в окна,
Пасмурно — тучи, звёзд в небе нет.
Рядом с дорогой, клён грустный мокнет,
Голый — осенним, ветром раздет.

Зябкое время — поздняя осень,
В ней ледянные, с ветром дожди.
Воем тоскливым, ветер пророчит,
Что ждёт зима нас, всех впереди.

Что ж — и зимою, жизнь не прервётся,
Лес не умрёт — лишь уснёт до весны.
Будет...

Чёрным вороном город закружит,
фонарями проспект прошипит,
ты согреешь полночную стужу,
разбивая дыханье о ритм,
ритм ветвей, заплетённых в созвездья,
проклинающих каждый рассвет,
ритм обочин слепых, пульс прозрений
сквозь тяжёлый искусственный свет.
Всё избито, как же избито,
так доступна печаль твоим снам;
ты кладёшь макияжа иридий
на лоснящейся кожи металл.
Разжигая проторенный голод,
обливаясь, как талой водой,
жадным смехом, вином и свободой,
ты уходишь сегодня со мной...