Сцены

Если выйти в город ночью,
Как раздвинутся кулисы,
Станут жители бессрочно,
Как актёры и актрисы.

И на этой светлой сцене,
Где огни горят, как свечи,
Будет опыт твой оценен,
Даже пусть небезупречен.

Быть собой всегда труднее,
Чем играть чужие роли.
Твой карман не обеднеет,
В поисках заветной доли.

Ярких красок карнавала,
Мало для такой палитры.
Если молодость бы знала,
То внесла бы имя в титры.

21.03.2009

Больно мне...да ты и сам все знаешь...
Ты этого хотел...игрок...актер....
Но чувствами я не играю...
И я пройду сквозь сплетни,ложь и зависть..
Я не сломаюсь...я смогу...
И я достигну Эвереста..пусть больно..
Я пройду сквозь бури,ураганы...
Пусть упаду,но встану и пойду..
Назло тебе я посмотрю в лицо измене...
И пусть же зрители твои меня же осуждают..
А ты...игрок..за занавесом, не на сцене..
Гогочешь сам с собой...и думаешь-герой...
Но ты же сам себе и проиграл..ведь ты изменник...

Все взгляды говорят красноречиво -
Коснуться пальцев на руке, одежды.
Ах! Грубияны и глупцы мужчины.
Она не оправдает их надежды.

Они толпятся, словно псы у миски.
В глазах рябит от фраков, шляп и кружев.
Букеты и любовные записки,
И приглашенья на обед и ужин.

Улыбка, но душа ее устала.
Без отчества, фамилии, годами,
Она поет, не помня, где начало
Той песни, что ей пела в детстве мама.

Красивое, но не родное имя.
Всегда одна и слезы гордо прячет.
Поклонники...

Пластичен человек, как пластилин.
Как жидкость, что любую форму примет.
Для домочадцев – бог и господин,
А для начальства – раб, как в древнем Риме.
Одновременно – множество ролей:
Отца и сына, брата, мужа, тестя.
Сегодня – умник, завтра – дуралей.
То жертва, то палач, то оба вместе.
На сцене жизни дай сыграть, судьба,
Те роли, что не гнусны, не кровавы
Уж если не на «бис», то не губя
Других людей. И чтоб не знать провала!

Мне кажется порой Россия странной сценой,
Спектаклем "от балды", где и либретто нет,
Чей автор, увлечась бутылкой драгоценной,
Плевал давно на всех, и сам в другой стране.

Нет завещанья нам, но следуя примеру,
Как он, забывшись, пьем и на других плюём;
Но в глубине души "стоглавую химеру"
Как автора, за власть мы всё же признаем.

Привыкли мы к кнутам и к пряникам ко сдобным,
Нам хочется, чтоб был у родины отец;
А в то же время - крик; Мол, дайте быть свободным,
Долой буржуйский...

Дари своё очарованье,
Я буду жить в его плену.
Позволь дарить тебе признанья,
Мне одному, мне одному.

Не оставляй,не оставляй
Ни днем,ни запоздалой ночью,
Не оставляй того,кто хочет,
Не оставляй,не оставляй.

Дари мне дрожь, тепло дыханья,
Души и взгляда глубину,
И блеск слезы, в миг расставанья,
Мне одному, мне одному.

Прощаний ветренные ночи,
И встречи бешенная тьма.
Не оставляй того,кто хочет,
Не оставляй,сведи с ума.

Разлуки боль, восторг свиданья,
Упрёк и гнев, как...

Мир втиснулся в рамку проёма оконного:
лишь неба квадратик да дерево.
Глаза мальчугана, на смерть обречённого,
на мир этот смотрят растерянно.

Сегодня сказал на обходе профессор,
узнав результаты анализов:
«За почки бороться уже бесполезно,
Быстрее решайте с диализом».

В палате молчанье на миг воцарилось,
и даже в какой-то момент
парнишке казалось, что смерть отступилась…
И тут возразил ассистент:
«Профессор, у парня - один только полис,
и нам не дадут больше квот.
Какой там...

Сначала он ее раздел -
Стройна, как стебелек.
Сначала я еще сидел,
Ну, а затем, прилег.

Потом она его раздела.
Он в ванную рванул.
Пока дошло до «дела»,
Я уже заснул.

- Ну что же ты медлишь, ревнивец коварный?
ДушИ! Не смеши уж народ!
- Давай, Дездемона, отложим на завтра.
Сегодня у нас Новый Год!

Н.В.Невесенко

Кисло-свинцовый снег прёт на рожон, но сбывается оттепель.
Почка солнца, цвета асфальта, набухает весенней, мартовской брошью,
всплывая со дна ночи.
Горизонт растянут, словно сети, полные водорослей,
волочимые на голый берег рыбацкой лодкой.
Тротуары, как подтаявшее мороженное.
По тонкому льду скользит исхудавшее небо,
полозом отражения.
И можно дышать свободно
зелеными сквозняками,
не боясь воспаления лёгких.
Он поёт о любви, и, практически, просит прощенья,
теряя железную волю...