Струя

Когда в Москве играет
арбатский диксиленд,
на небе проступает
созвездий позумент.

Из окон свет струится,
как из тромбонов джаз.
Растроганно слезится
Луны огромный глаз.

Серебряные клены
притихли до зари.
Точь-в-точь, как саксофоны,
сверкают фонари.

Скрипичные вибрато
отчетливо слышны…

Дни Старого Арбата
еще не сочтены.

Щекочет ноздри запах лилий,

допито кофе... Свет Луны,

струится в дом... В уснувшей Сини,

мерцают звездные огни.

С экрана диктор освещает,

событий цепь... Мельканье лиц...

Глаза устали... Тихо тает

в тумане Явь... Из под ресниц...

Вплывают новые картины,

в Предверье медленного Сна,

несут на крыльх Серафимы,

Мечты Небес и ждет Душа,

ответов, сказок и открытий...

А , может маленький Намек,

ворвется с дальний перепитий

и осветит собой, Чертог...

В пустынном странном граде
Огня столб жарко-жаден.
Застыло небо слепо,
Что птица в темном склепе,

До отвращенья смрадном.
Струится лава гадом –
Достать, обжечь, оплавить
Растерзанную память.

Иссечен мрамор градом.
Стена просела рядом.
Слезой ползет по щелям
Потерянное время.

I.I. Однажды в единое части слились,
Сквозь борьбу меж собой и единым.
Миллионы небу кричали явись
И стань среди нас явью неповинным.
I.II. Родившись в истоках чудесного рая
Мальчик индийский, сбежавший в Тибет
Выучил всё, что можно, играя
И также, играя, нёс единый нам свет.
I.III. Единое чудо в борьбе двух религий
Не увидел никто. И новое в старом,
Путь сквозь сердца без рангов, отличий
Окреп в дыханье едином, одном.
I.IV. Окрепшие ветры не сломлены в духе.
Сердца...

Что же нас так привлекает
в спорте по имени «бокс»?..
Нравится нам, как ломают
челюсти, скулы и нос,
и как перчатка срывает
с черепа нежную бровь,
и как лицо заливает
вдруг побежавшая кровь?..
Нравится, как раз за разом
бьет кулачище, круша
то, в чем покоится разум,
то, в чем ютится душа,
то, что хвалёный наш гений
не в состоянье понять,
то, перед чем на колени
нам не мешало бы встать,
то, что, хотя и похоже
на размягчившийся воск,
но называется все же
очень внушительно: «мозг...

Я страстна, как Афродита,
И коварна, как Немесида.
А ты попробуй меня на вкус:
Я такая, как сладкий уксус.

И обожжёшься ты этим ядом,
И упадёшь, на меня глядя,
Посмотришь криво и скажешь:'Блядь!
Что ты со мной сделала, гнида?'
И наклонюсь я ниже, и шепну нежно:
'Покойся с миром, дядя!'

И ты умрёшь, не почуствовав боли
Ни моей, ни своей, и вскоре
Уйдёшь навсегда туда,
Откуда не вернёшься никогда.

А я буду жить с тобой, мой грех,
Мы будем дружить на глазах у всех...

Взмах клинка
И ты повержен,
Белый снег венком
Окружает труп недвижный
Белым серебром.

Больно мне, я виновата,
Пахнет смертью тут,
Как прекрасный белый бархат
Снег лежит вокруг.

Кровь струится словно нитка,
Красной струйкой кровь.
Мысли, чувства все убито
Умерла Любовь.

Я Любила ненавидя,
Вечный хлад снегов.
Проклинала я, не видя
Вечную Любовь.

Адвент, наконец-то, кончается.
Осталось четыре часа,
а там, за окном начинаются
серебряные чудеса.

Серебряный иней искрится,
как отблеск от стен галерей.
Сквозь кружево веток струится
серебряный свет фонарей.

Похожий на звон колокольный,
трамвайный заливистый смех
звучит широко и привольно.
Повсюду серебряный снег.
Повсюду, повсюду, повсюду,
повсюду одно волшебство.
Грядет величайшее чудо –
серебряное Рождество.

Вот-вот Млечный путь закачается,
совсем как серебряный мост...

В мире тьма и холод.
И в душе темно.
Без любви надеждой
Жить мне тяжело

Догорает лучик
Мира без огня,
Как могла так просто
Потерять тебя?

Кончилась надежда,
Не прошла любовь.
Сердце не железо
И струится кровь.

Словно льдинка света,
В мире без огня,
Не могу, поверь мне,
Жить я без тебя!!!

Холодно, ночь наступила,
На небе все звезды зажглись.
Но мне в эту ночь одиноко-
До боли болит голова.

Нет, я не плачу лишь ветер!
Соринку принес мне в глаза.
И от того, струится по щечке вода.
Да, я забуду тебя на мгновенье .

Забуду, пройдут лишь года.
Забуду как-то сновиденье,
Что раньше забыть не могла.