Струны потаенные

Что доставляет радость мне?..
Свист ветра, шум морской волны.
И пламени неверная игра, и резкий звон струны,
Дым благовоний, песня, проникающая в кость,
И водки вкус, которую приносит гость…
И тело нежное в объятиях моих,
И страсти стон…как много было их!!...
И блеск клинка, и звонкий лязг затвора.
И чудеса морозного узора
На зимних стеклах…
И игра!
Извечная игра вселенных мудрых,
Которая, охватывая в полутьме под утро,
Являет правду жизни в чистой наготе…

Танцует наяда
Вся в бликах костра.
Такая услада –
Пожара сестра.
От страсти хмельная,
Горит, как в огне,
Хохочет шальная,
Смех вторит струне.
Сорвите же цепи,
Оковы – долой,
И радостный трепет
Делите со мной –
Звенит ее голос.
Что, правда, что, ложь.
По телу, как полоз,
Сладчайшая дрожь.
Бесстыдно нагая
Танцую во тьме.
То снова наяда
Проснулась во мне.

Закрой глаза, печальный ангел ночи
Забудь на миг свою печаль
Замри на миг и загадай что хочешь
И пусть крыла тебя уносят в даль.

Там солнца нет... под лунным светом
Я буду сон твой охранять
Ведь нету зла при свете этом
Дано нам счастье в сне познать.

Укройся светом падших звезд
Зажги маяк своей мечты
И окунись в печальный сумрак грез
Где будешь править только ты.

Забудь про мир и злых людей
Ты здесь одна, как и Луна
Закрой глаза и не робей...

Прокралась печаль
Бесшумны шаги
Уносит нас вдаль
Рисуя круги
На зеркале сна
Под черной звездой
Поднимемся с дна
Дорогой кривой...

Танцуем на крыше
Под вечным дождем
Летаем все выше
И плачем вдвоем.

Волнуются струны
И плачет душа
Гадаем на руны
Живем не спеша
Пока не проснется
Сухая душа
И в сердце прольется
Печаль не спеша.

Латунь гитарная неистово звенела,
Басы синкопы рисовали, не спешили.
Душа дышала этой музыкой и пела,
И в ритме блюза саксофоны ей вторили.

Квадрат сжимал мою поэзию мелодии,
Ей было тесно в этом замкнутом пространстве,
Она, и в кубе, словно в клетке, птицы вроде,
Преодолеть не в силах рамок постоянства.

Вдруг, стихло всё, вокруг, и струны замолчали,
Квадрат мой рухнул, а застенки развалились,
Душа в мгновение нежной флейтой зазвучала,
И полетела в небеса, к местам, что снились...

И теперь, загнанная в угол, краем живой плоти и
вонзенной иглой сознания понимаешь –
как противен фрак и декольте на обочине пыльной дороги.
Как навязчиво выглядят одинокие пальмы и
как некстати всеобщее голосование, пискливое брюзжание и заносчивость.
Как отчаянно пульсирует в тебе
в другом увидеть отражение,
но оно лишь тускло мелькает и оседает пылью.
Вороватая крадучесть спешки и упреков скольжение.
Об асфальт, напрягаясь, трутся шины,
ершатся щетиной.
Взгляд на...

Уходят юность и ошибки...
Уходят счастье и любовь...
И лишь струна на старой скрипке
Фальшивит,будоражит кровь...

Уж не вернуть того что было...
Не угадать,что суждено...
А то,что есть,уже не мило...
Что было,то уже прошло...

Я оглянусь назад...там годы
Давно переросли в века...
Несется вдаль,меняя воды,
Одна лишь жизнь...Одна река...

Она впадет когда-то в море,
Забудется и пропадет...
А ручеек,возможно,вскоре
Пробьет дорогу,путь найдет...

Но только кто его запомнит...

Как только пробудившись от безумия,
Отринув ложных устремлений след,
Я вышел к берегу раздумия,
Махатм Востока понёс завет.

Завет тот выстрадан немногими,
Кто был Иерархии звеном,
Звучащим благовестом утренним,
Великим Сергием крещённым торжеством.

Дух мира всех пророков явленный,
Прибитых камнем иль крестом,
Ужель и мне идти прикаянным
Судом невежд и толпы мотовством?

О Отче, Истину принявший с уст моления,
Дай тем Кто слышит горний мой совет:
Прийти принять...

Я мечтаю создать страну
Без печали, без бед, без слёз,
Где подобно волшебному сну
Все летают на крыльях грёз,
Там улыбки как светлячки,
Там сердца как колокола,
Там, где воды судьбы-реки
Потопили пороги зла.
Как одна семья та страна
И Владыка в ней сам Айн Соф!
С Ним на троне сама Она! -
Его суженная - Любовь.
Там забыты оковы лжи
И укусы ехиден злых,
Там иллюзии миражи
Растворились в сердцах людских.
И пускай моих грёз страна
Только в сердце живёт пока,
Не умолкнет души струна...

Случайно встретившись, но так оно и было
Мы вместе провели наверно год.
Нам страсти придавали кучу силы,
Чтоб не устать от тяжести забот.

В начале не могли мы ни минуты
Жить без обьятий жадных и, других
Всех ласк, опутавших как путы
Сплетеньем чувств ее, ну и моих.

И словно выпадая из реалий,
В глазах ее пытаясь различить
Безумство наших диких вакханалий,
Я мог часами из нее не выходить.

И это все могло бы продолжаться,
Наверно, до скончанья наших дней,
Но вдруг все стало...