Строфы мнемозине

И поцелуй, и ожерелье рук,
И глаз лукавых теплое сиянье…
Ты вся – уютность, ласка, обаянье!
Как майский снег, бесследно тает грусть!

Прикован взгляд, и чувств не удержать –
Изящество в домашнем интерьере!
Что петь об Афродите и Венере,
Когда так близок этот хрупкий стан!

Бретелька, топик, джинсы, поясок…
Одежды выразительна нестрогость,
А шарм такой, что хочется, ей-богу,
Взять на руки тебя вот так, босой!

Фантазии рождающие строфы…!
А наяву мы просто пили кофе.

Пожав плоды безсовестной свободы,
Осатанев снаружи и внутри,
Восстали против Господа народы,
Восстали против Истины цари.

Взгляни, мой брат, на что теперь похожа
Культура «Христианских» государств!
На всех каналах дьявольские рожи
Блюют отравой инфернальных яств.

Пир на костях замученных, убитых,
А Правда в урне мусорной горит.
Девчонки – в шлюхах, парни – во бандитах,
И паханы помазаны в цари.

Мне скажут – что за дерзостные строфы,
И сколько гнева в этаком стихе!
Но для того...

Пишу, как чувствую душой,
Как Рок и Дух строку положат, -
Завет немыслимо-большой
Так восхитительно тревожит,
Где синтез наш свободно слит
Без нудных рамок принужденья!
Огонь хоть строг, но не палит
Все произвольные рожденья!
И труд - не в труд, а в радость лишь,
Где сладкой негою усталость, -
Лишь перед ней и устоишь
Не продолжать, что в дне осталось!
Свети ж, строфа моя, смелей,
Волнуя сон и малодушье,
Будь чище, правильней, ровней,
Любвеобильней и послушней...

Цянь – так я вижу прожилки огня в осенней листве, в плеске цикады,
в локоне спящей весталки.
Цянь – так поют водостоки весной, так скрипичный концерт ледяных родников
низводит усталость.
Цянь – одинокая стража любовника нежной зари, распахнутых крыльев моря,
радость
младенца, сосущего молоко небесной музыки облаков,
сладкие шрамы и бархат бронзовых стрел ночной охоты.
Цянь – иероглиф творчества – стихия свободоречивой страсти
в садах любви и ненависти.
Там, где рождается Цянь, не...

Зачем в Христа не веруешь, душа?
Зачем Творца, как деспота, ругаешь?
Зачем, надменной дерзостью дыша,
Евангелье святое отвергаешь?

Несчётно было пролито кровей,
Чтоб ты, душа, Спасителя познала.
Стоят под небом тысячи церквей,
ВСЕ – НА КОСТЯХ. Но этого нам мало!

Нам надобно, чтоб ИМЕННО ДЛЯ НАС
Господь явил Божественную милость,
Чтоб чудесами нас от скуки спас,
Чтоб публика как в цирке веселилась!

О Боге, как о твари, говорим
И лепим богоборческие строфы.
Не ведаем доселе...

Пытаюсь вновь и вновь
использовать слова,
чтоб передать вам то,
важней что всяких слов..
Идея - не нова
и опыт - не простой,
в молчаньи где Любовь
эфирною строфой...
Чист Опыта листок,
в зачатиях Слова
вибрируют в висок,
пока в душе - Покой..

7 ( 1,2,3,4,5,6 - пропуски, как у Пушкина )
Судить о женщинах, серьёзно,
друг мой, не будем, невзначай...,
ведь мстят они, за правду, грозно,
и, зачастую..., через край!
И поделом наука эта -
подделок верная примета -
сперва — в обман тебя влекут,
а после — за него же — бьют!
И вновь интриги, до разврата,
а при удаче — в них — успех -
известных связей ( как потех ),
и обвинение — расплата,
где кошелёк твой — сути цель,
а жизнь — прилада-канитель!
8
И доказательств их, нелепость...

Эти строфы не накормят бедняков
Ими не согреются замёрзшие сироты
Справедлив мир бумажных игроков
Цена ему – плевок мокроты.

Эта рифма не нужна
Она не нефть, не газ, не героин
Поэзия должна быть наивна и глупа
Как против смерти карантин.

Давно можно продать всё-
И мать, и совесть, и любовь
Интересно
Что держит мир ещё
Что даёт людям жизни кровь?

Повара на кухне Бога
Наверное, знают, где соль
Всего на свете много
Но правит всем - боль.

Хрупкий, песочный тростник, считывающий соломенным лезвием
движенья воды, переливы пурпурно-синего ветра,
слушающий, как гипсовый полумесяц черпает из худосочной реки,
изрешеченной звездами, винно-сребристый ликер, бальзам ночного аптекаря,
веной души во мне, в человеке с забинтованным сердцем, с бездной
вопросов к псалтырю в кармане на голое тело, со взглядом зеркальной рыбы
в изогнутой угольной арке радуги ночи; во мне –
несет в этот мир, своим шерстяным гулом, кружева отражений...

Учтя ( давно уж... ) стиль былой Эпохи,
где переводы ( всех Поэтов ) - бред...,
я выдал ( избегая прочих — вздохи )
свой вариант...- «ценителям», вослед,
где Гамлет, всуе призрачных трагедий,
уж не несёт абсурда — ерунды,
чрез перевод from English, для наследий
Поэзии — как будто..., что бурды!
Когда читать такое — невозможно,
где рифмы, в строфах, следуют не в такт,
но переводчики ( Кому — не сложно! ),
над языком глумятся...- То — уж факт!
А посему: Приходится, дерзая,
родную речь...