Стремленье

Не смешно, и где-то даже глупо
у слепцов идти на поводу,
повторяя шаг за шагом тупо:
я другой... имейте все в виду.

Разве не показывает кризис -
в жизни и от минуса есть плюс,
что пройдя уверенно все риски,
заключает выгодный союз.

И пока на свете есть стремленье
в лабиринтах праведной души -
живо в нас счастливое мгновенье
в сотый раз идти на виражи.

Огонь, вода и небо в звёздах ярких
Три вида, чем подолгу можно любоваться
Но есть ещё нам, отчего не оторваться
От женских тел нагих становится нам жарко

Вы приглядитесь, вот волос движенье
Вот грудь стремится слиться с облаками
Вот «красота» между её ногами
И рядом наше к «красоте» стремленье

А вот приятные изгибы алых губ её
Вот капля пота по спине и ниже
И ягодицы, что всегда к нам ближе
Коленки, талия и пятки… ё – моё…

Теперь, огонь, вода и небо ставьте рядом
И стан...

Почему душа страдает,
Почему же слезы льёт…
Я другая, я другая
Или всё наоборот

Почему же вечно в мае
Пропадаю где-то я -
Я другая, я другая
Вечно мается душа.

Мне дана печать от Бога
Этот мир всем освещать,
Помогать искать дорогу
В райский сад и в благодать.

Отчего же солнце скрылось
И нависли облака…
Даже свету нужна сила
ЧТОБЫ ТЬМА В УМАХ УШЛА.

Почему душа страдает,
Почему же слезы льёт…
Я другая, я другая
Или всё наоборот

Но любовь – СВЯТАЯ сила
И вперед меня...

А жизнь моя полным - полна
Всем маем и сиренью.
Благоуханная весна –
Из смерти воскресенье.

Проникновенный взгляд огня –
Сквозь лес лучи продеты:
Вторженье жизни внутрь меня –
Проникновенье света.



РАЗДЕЛ I

ПЕРЕПОЛНЕНИЕ СЕРДЦА


* * *

Есть в мире истин так немного.
У Бога тайн от сердца нет.
Кто видел свет, тот знает Бога.
Кто знает Бога, видел Свет.
Как речь беспомощна земная
И как невыразима суть!
Я только то, на свете знаю,
Что переполнило мне грудь...

Мы одной с тобой КРОВИ--
Крикнул Маугли всем,
Кто напрягся в погони
Осуждения цен--
Цвета, запаха, кожи,
Их владельцев и быт,
Кто глядит однобоко
Из конфессий слепых
Чья незрелая чаша
В преклоненьи огню
Обожжёт их же пальцы
Сквозь осуду-дыру.

Мы одной с тобой крови--
Поднял чашу он вверх.
И плясал язычками
В чаше огненный цвет.
Кто почувствовал --сдвинул
Ближе чаши свои,
Чтобы ярче горели
Над планетой Огни.
Кто свою только видит,
Осуждая других,
Тот, конечно, задвинет...

Я птица, давно запертая в клетке,
Мое стремленье к воле все в мечте,
В жизнь оно может скоро воплотиться,
И я услышу чаек вдалеке.

Я здесь живу который год по кругу,
Закат, восход и вновь опять луна,
Она – моя душевная подруга,
Мне светит добрым светом серебра.

Я вижу этот мир через решетку,
За ней свобода и большой полет.
Я знаю точно, да! Я знаю четко,
Что жизнь меня не ждет, идет вперед.

Я наслажденье доставляю людям,
Дарю им песни, музыку любви,
И верю, что все счастливы...

Светало, просыпались и вагоны, и наполняя
ясностью «погонной» пространство и секреты
бытия всё превращалось в встречу, откровенье
как сеть, разброшенная и уменье, для ловли душ
а не для восхваленья, самих себя и в этом лишь
стремленье, найти, отдать, расстаться навсегда, за-
помнят даты, и вернут основу, всему тому,
……………………………………..
что стало снова новым, не потому, а просто поза-
были, как было, хорошо и мы любили

Многое в жизни есть у меня,
Но куда то стремлюсь я упорно,
Продираясь сквозь терни и в кровь
Расцарапав усатую морду.

Что же манит меня и пленит?
Не нужны мне ни деньги, не слава...
Быть, наверно, хочу не как все,
И чтоб ты оценил это право.

Чтобы понял меня и простил
За стремленье и сильную волю,
Что бываю сильнее тебя,
А порой даже в чем то поспорю.

Не могу быть я кем то другим,
Не могу, не хочу и не буду!
Пусть я кошка-сама-по-себе,
Но и женщина - и в этом чудо!

Халло, бонжорно, гутентаг, здорОво!!!
На языке различном, люди говорят.
На всё найдётся в нём название и слово,
А в нём их нация и их на вещи взгляд.

Словами разными твердят одно и тоже,
Одно и тоже — счастье, отыскать стремясь.
В стремленье этом меж собой все схожи,
Его вплетая, в речи своей вязь.

У языков всех, разные мотивы,
И в слов убранстве прелесть своя есть.
Когда они о добром и красивом,
Когда в них есть достоинство и честь.

У всех народов свой — тиран, герой, святой и...

Высокий слог, торжественный и гулкий,
Как звук шагов, в пустой квартире, он.
В нём пафос вскинул, кверху слова-руки,
В нём всё на публику — слеза, надрыв и стон.

За ним пустых душ, самолюбованья,
Стремленье к власти, почести, чинам.
Им скрыта низость плотского желанья,
Им лгут, признавшись в чувствах нежных нам.

Уместен в час великий, слог высокий,
Когда герой с народом говорит.
Когда надежды с верой полны строки,
И чистой в них, огонь любви горит.

Когда сказавший, громких слов...