Стрела амура

Пускает стрелы Купидон
Частенько наугад.
Божок давно не молодой,
Но – прежний хулиган!

Вслепую он сердца разит,
Навскидку, словом - влёт.
И ржёт при этом, паразит,
Над теми, кто влюблён…

Замены лучшей нет пока
Любовному стрелку -
Крепка у лучника рука,
И стрелы начеку…

Не медли, вечно юный бог,
Тяни за тетиву!
Клади мужчин у женских ног
Во снах и наяву!!!

О, если б не было её -
коварной зависти людской...
Не поражало бы гнильё,
твой светлый образ и покой.

Стрела запущена уже,
и наконечник вырвет плоть.
Когда расслаблен, в неглиже
- тогда и кинутся колоть...

Сквозь эту брешь сочится кровь,
а силы тают на глазах.
Завистник колет вновь и вновь,
...опять стрела в его руках.

Ему не нужно ничего,
- лишь только видеть твой конец.
Тогда злорадное чело
воздвигнет лАвровый венец.

В открытый бой - ему слабО,
- исподтишка введёт иглу...

Ласкает ночь нежное тело,
в глазах пылает страсти жар,
в душе покой, а в сердце смело,
зияет ход стрелы любви.

Касаясь уст, - ты дразнишь тело,
Смотря в глаза, - ты душу жжешь,
Знает лишь Бог, как все умело,
Знаешь лишь ты, что ты не врешь.

Пьянит глаза, красота тела,
Изводит сердце, прикосновенье рук.
Смотря на ласковое небо,
я вижу ясный белый круг.

Вокруг царица, тишина,
и слышен тихий плеск воды,
ты дышишь смело, будто знаешь,
что мы сегодня здесь одни.

Хотел бы быть...

Восходит мир Твоих далёких лет,
Затмить его Лилит уже не в силах;
И я лечу к Тебе, мой Бог, на свет,
Твоей любовью расправляя крылья.

Кричит мне нечисть злобно: «Упадёшь!», –
Пуская вслед отравленные стрелы;
И слёз Твоих льёт серебристый дождь,
Рубцуя раны на лебяжьем теле.

Лилит – Чёрная Луна, которую часто связывается с Юнговским архетипом Тени. Также Чёрную Луну называют точкой тёмного духа.

О, нет!
Я не сошла с ума.
Я даже чуть умнее стала.
Когда, житейская стрела,
Меня копьём своим достала.

Тот, кто знает свой Предел,-
Избежит боль жизни "стрел",
А за пределы вышедший,-
Не умный.. хоть и выживший!..

Ты не можешь считать это правильным,
Если память летит как стрела,
Если ветры восходами сплавлены
В раскалённых волшебных котлах.

Ты не можешь считать это искренним,
Если сыплется стружка с небес,
Если осень багровыми искрами
Затуманила утренний лес.

Ты не можешь считать себя брошенной,
Если стонет сердец тетива,
Если совести дети дотошные
Поспешают игру затевать.

Ты не можешь считать меня демоном,
Если я не пугаюсь креста,
Если снятся мне норы подземные
На снегу золотого...

Не знаю зачем, почему, для чего?
Но чувствую, что не напрасно
Ты в жизни моей пролетела стрелой
Безумной, волшебной прекрасной.

Теперь навсегда пораженный тобой,
Словами завороженный,
Я распят на кресте, ни мертв, ни живой,
Пожизненно приговоренный.

В цель стрела намечена,
в царство -
в счастье вечное.
Угодить в ловушку,
в девицу-лягушку?
Не к чертям!
Похабником
и матёрым бабником…
Выходи - со вздохами
до зари поохаем.
В темноту над страхами
захотим - поахаем.
И чихать-чирикать
на ночную прихоть!

Он устал, она устала,
Он молчал, она молчала,
На верху гроза кидалась,
Им вдвоём чуть-чуть осталось.

Он:
Отпусти меня царица,
За тебя иду я биться,
В белом страхе у них лица,
Я вернусь, чтоб вновь влюбиться.

Он устал, она устала,
Она ясно понимала:
Чужой меч, чужие стрелы,
Изначально - все так смелы.

"Я вернусь, я обещаю" -
Бросил Мастер улетая,
Ткнула капля, будто жало,
На траву слеза упала.

Он устал, она устала,
Он так ждал, она так ждАла,
Та река, но чёрны воды...