Страшный

Уничтожь в себе, яяяяяяяяяяя
Проштопать небо, пойдем в гости,
Сквозь кожу дымки, сочится кровью,
Мрачнеют тучи, эфира дырки.
Свои же жизни даем за даром,
Я не, не верю, Я не не верю,
Я продаю себя
Яаааааааааааааааааааааа
Стремлюсь к спасению,
Тени кругом, только тени,
Бользнь.........................
Горобы...............
Трупы...................
Город смерти....................
Умри юным..................
Манилы..................
Петли..................
Немые губы...

Перепиши. Я не хочу на этих фото
Казаться высохшей/больной/такой усталой.
Так усложненной кем-то. Кем не стала.
Пе-ре...терпи. Хоть пакостно, до рвоты.

Не заплАчу.
Платить больше нечем.
(Как и плакать,по сути, по сучьей).
Я к тебе. Утро-день-ночер-вечер.
Обломав свое эго об сучья,
Частоколы. Февральское небо
Предает постепенно- так проще.
До чего в этой шубе нелепо
У судьбы просить ЛОманый грошик
За тебя...

пере...сотри. Со всех словесных фото.
Автопортретов- по водичке палкой...

Он постучал, ему открыли…
И всё, что он увидеть смог –
Лишь часть того, что подарили:
Плескалось море возле ног,

С сапог смывая копоть века,
А в небе жёлтое пятно
Кидало светом в человека
И он стоял – с ружьём, в пальто…

И было странно и нелепо
Ему смотреть на яркий мир,
Как после заточенья склепа
Прийти на щедрый званный пир.

И всё настойчивей кричала
душа – Домой!!! – в забытый край
Где небо пеплом посыпало…
Где взглядом лишь просили – «Дай!?»

И он стоял, тянул...

Слова твои, да будут они кратки,
Пред Богом о насущном не болтай.
Есть что сказать – пиши в свою тетрадку,
Но фразой длинною, красивой, гладкой,
Ты Господа от дел не отвлекай.

Болтушкой на служебном телефоне
Не будь. Ведь дурь видна в избытке слов.
Коль Богу дал обет – спеши исполнить,
Крутись, как белка в колесе, но помни -
Не жалует Создатель дураков.

А если даже не по Сеньке шапка,
Свою ошибку не спеши признать.
Пусть ты не дум властитель, не глашатай -
На стульчаке, на...

Он вскакивал,горели очи-
Так звал его куда-то сон!
Один лишь кот,чернее ночи-
В рассветный сумрак был несом...

Днем бесполезным,выжигая
Мешок заношеных одежд,
Спеша и палочно шагая-
Он отрекался от надежд,

От ног,которые устали,
И от мяуканья кота,
От вывесок-что все писали,
Но не читали никогда...

И в этом бегстве,неприятном
Толпе заносчивых глупцов-
Исхода нет,хотя понятно-
Придет всему конец концов...

Царям великим и ничтожным,
А равно-слугам и врагам,
Испив от чаши...

Был страшный и тяжёлый бой.
Повсюду слышен адский вой.
И вот в опасности друг мой.
Прикрыл его я сам собой.
И смерть летит уж на меня,
Своею чернотой маня.
Но умирать не собираюсь:
Меж ангелом и чёртом маюсь.
И чёртик шепчет мне на ухо:
«Тебя ведь ждёт твоя подруга.
Про мать подумай и отца.
Не посылай им слёз гонца.
Сейчас умрёшь и не узнаешь
Ты вкуса жизни. Понимаешь?
Ты для него пустой лишь звук.
Уйди, избавь себя от мук.
Ты здесь нужнее, чем на небе.
Отдай его в дар Королеве...

Мне приснился страшный сон -
я Шахиней был пленён.

И она меня во сне
не любила при луне.

Утром я, дурак, проснулся,
встал, немножко потянулся,

и на стенку посмотрел,
(там портрет один висел)

на портрете - Келмар Таня,
как Шахиня в Пакистане,

смотрит строго на меня.
Вот я, рифмою звеня,

написал ей свой стишок,
что немножко одинок.

Может быть, что мне она
улыбнётся, как луна.

..мы страшный взрыв..мы паника на корабле
совсем чужих,встревоженных как на игле,
и сотни рук,твёрдо вверенных нами людей,
поднимут бунт,вырвав сердце взаимных идей..
..я не боюсь..страх всего лишь причина идти,
нет не бежать,просто молча сказать отпусти,
и если цель,только та,что далеко впереди,
попутный ветер и немного любви позади...

Жил на свете Художник один, ещё в детстве он создал портрет,
Старичка из морщин и седин, а в глазах притаился секрет.
Он расстаться с твореньем не мог, рисовал, изменял, добавлял,
То пускал в перекрестье дорог, то в саду посидеть позволял.
И однажды Старик осерчал, в одночасье покинул свой холст:
«Ты измучил меня!» - прокричал – «Может быть, нарисуешь погост?»
Речи дар потерявший, был юн, всё же молвил: «А кто вы такой?
Может хитрый и страшный колдун, может фокусник иль домовой?»
Но в...

В той невесомой тишине
Ещё совсем не пахнет дымом,
А мы толкуем о войне
На этой горестной земле
И забываем о любимых.
Они, конечно, нас простят,
Заботясь тихо и незримо
О наших душах, чтобы в ад,
В кромешный, смрадный,
Страшный ад мы не ушли,
Хвала любимым!