Странствие

Однажды в Иерусалим
Наведался Христос.
Он там бывал, и ныне
Любовь сюда принес

Бывал там и Иуда,
Израиль бороздя,
И все эти Апостолы -
Бывали загодя

Но вот Иисус осмелился
Тяжелый груз надеть,
Отправиться к народу
И в жизни преуспеть

Очистить грех и Карму,
Везде даря Любовь,
Дать жизнь новым храмам,
Что б засияли вновь

Но люд Его не принял,
Не понял он Христа,
Апостолы поплыли,
Как по реке вода

Великая Душа Христа
Справлялась еле-еле
С тяжелым грузом, и она
Любви...

Надёжны в службе, на слово скупы,
Походы их – опасные круизы…
За странствующих рыцарей глубин!
Удачи створы
пусть ведут их в жизни!

Наедине с самим собой,
Проснувшись дома утром рано
Среди рассветного тумана,
Услышь невидимый прибой.

Когда обман не нужен вовсе,
Наедине с самим собой,
А путешествия и гости
Предстанут милой, но игрой.

Лицо родной водой умой,
Признавшись после странствий многих:
Не в древний Рим ведут дороги.
Дороги все ведут... домой...

Из разных стран-царств необъятной земли,
К звезде мудрецы с караванами шли.
К звезде, что венчала лишь трём их пути,
Туда, где рождался сам Бог во плоти.

И вот, повстречавшись в дороге, втроём,
Они осознали, что путь их ведом,
Что то, чего так ожидали они,
Должно совершиться в ближайшие дни.

Так месяц ДЕВЯТЫЙ их странствия, в том,
Без слов убеждал - неслучайным числом.
Числом, что обещано было судьбой -
Свести под конец их к дороге одной.

Предчувствуя цель, нетерпение в них...

Я к тебе. милый друг, подойду,
И в глаза нежных зорь загляну
В вальсе белой ночи мы закружим с тобой
Ты со мной, я с тобой,
мы с Землёй.

Влево шаг, вправо шаг, поворот.
Ветер странствий по кругу ведёт,
Твоя сила руки и восторженный взгляд
Нас несут сквозь густой
листопад.

Лёгким шагом уверенных стоп
Я ступаю в твой утренний смог,
Моё пламя свечи подхвати, не туши,
В своё зарево песни--
души.

Ах, как кружится в вальсе Любовь,
Жизнь сплетая из яви и снов.
Ощути, милый друг...

Я правоверным лицемерам посвящаю оду эту
Мне омерзительны предательство и ложь
Возненавидте же не православного поэта
Пусть градом пот и по щекам слащавым дрожь

Вы в рясы облачились,суть свою крестом прикрыли
И на руках на ваших нет давно мазолей
К деньгам вам путь укажет сладкий дым кадила
Что вам за дело до людского горя

В глазах у вас ни капли состраданья
Но адрес вашей церкви даже ночью-наизусть!
Мол:"Приходите в воскресенье прихожане
я за живых и мертвых вместе с вами...

На серебристом ветреном Бугатти
Июнь умчится странствовать по свету,
Дав интервью скандальное в газету
Мы выйдем с ним проститься на закате.

Подарим полысевший одуванчик
И разноцветный веер прибауток,
Сплетём венок из грустных незабудок
Засядем в придорожный ресторанчик,

Где витамины брызжут из редиски,
Зелёный чайный лист укутан в мяту,
Черешневые бродят ароматы
И разойдёмся тихо, по английски...

А поутру Июль ворвётся в двери
С тарелкой красных шапочек малины,
Припорошённых...

Я спою сегодня девочке
Из далёкой юности моей,
Промелькнувшей где-то в уголке
Памяти давно минувших дней.

Припев:
Мне цыганка нагадала
Много счастья и любви.
Славу, почести, удачу,
Жизнь бурлящую в крови.
Лишь одно не нагадала:
Как опять тебя найти,
Как вернуть все наши встречи,
Все те ночи и те дни?

2
Я не верю, что когда-нибудь
Встречу вновь такую, как она.
Что пересечётся жизни путь
С миленькой такой, как ты была.

Припев.

3
Я прикосновенье помню рук,
Жарких губ...

Цветёт сирень на берегу
Реки широкой и просторной.
Забыть любовь я не могу,
Хоть и по-жизни одинокий.

Хожу на берег той реки,
Сижу под белою сиренью.
И вспоминаю счастья дни,
Но их покрыло уже тенью.

Пока не встречу я её,
Свою вторую половинку.
Ко мне так счастье не придёт,
И жизнь порвётся словно нитка.

Уже идут к закату дни,
А я всё странствую по миру.
Мне не найти большой любви
И ждать её уже нет силы.

Но всё ж к реке я подойду,
Всплакнём с сиренью снова оба.
Спою ей...

Сначала был сон

Скифы врываются в мир моих снов запоздало.
Под предводителем дикая лошадь заржала,
И уносились куда-то в пучину сомнений,
И не искали любви, тишины, вдохновенья.
Странная встреча, почти на границе разлуки,
Скифы летели, мелькали их руки и луки.
Стройные девы в плену и любви, и печали,
Наши сомненья и наши тревоги встречали.

Что это? Сон. Не пора ли уже просыпаться?
В голосе звон, в этом ливне чего нам бояться?
Смотрит мой брат, и проносятся в полночи мимо
Снова...