Странный образ на стене

Проходят годы, словно листопад
Из памяти сметает листья - лица.
Но в этой книге все еще жива
С твоим чудесным образом страница.

Воспоминаний тени все слабей,
Ушедших голоса все тише, дальше,
Знакомства новые - калейдоскоп друзей
И дети с каждым днем становятся все старше.

И в этой странной, жуткой суете,
В которой я все время обитаю,
Где места нет для отдыха и сна -
Я никогда твой взгляд не забываю.

Твой взгляд, в котором хочется тонуть,
В котором кроется и нежность и загадка...

С чужих слов нарисованный образ,
А в твоих глазах пляшет огонь,
И на теле узоры мороза
Разрушает теплом ладонь.

В тишине черно-белых чувств,
Страсти свет разгоняет тени,
Но изгиб посиневших уст
Выдает в нем иней сомнений.

Твой огонь стены льда грызет,
Но за ними лишь снега пустыни,
И касаний огонь тушит лед
Его кем-то придуманной жизни…

Миры, по воле создаются Божей,
А Бога образ, люди создают.
И на Земле, число религий множат,
Стреножа разум, догмою их пут.

Реально ль то, во что поверил разум,
Иль то, чего не может он обьять.
Быть может зря, мозг верит чувств рассказу,
Они реальность, могут искажать.

Мысль бьётся, словно в клетке птица,
Вновь кто-то верит — Истину познал!!!
Не зная, что ему жизнь только снится,
Что мозг его, для Истины был мал!

Блажен кто верит — в вере нет сомнений,
Безумен тот, в ком мысль...

На новой и быстрой машине,
Немецкой добротной сборки,
В чем-то и где-то успешный,
Делец молодой и здоровый,
Утопая в кожанном кресле,
Мчится быстро куда-то, зачем-то.
Из колонок квадро-системы
Звук струится весьма прекрасный.

За окном горы степь сменяют,
Из-за туч пробивается солнце.
На обочине столбиком суслик,
Огляделся вокруг пугливо,
А за ним следит коршун серый,
На высокой скале сидящий.
Из-под камня вспорхнула птица...
Тут и там сверчки стрекочут...
Подле серой горы...

Как странно видеть ваше отраженье,
которое висит уже не первый год,
в той комнате, где мы вели сраженья
любви, принесшей нам такой значимый плод.

Лик на стене совсем не изменился,
да, мы конечно постарели, в чем беда,
вы помните как я тогда простился,
ведь, я сказал, что не забуду никогда.

Я слова не сдержал,опять женился,
но ваш портрет зовет меня куда-то в даль,
мне кажется, что я не изменился,
за все что я испортил мне, поверьте, жаль.

Пусть это были чудные виденья,
давно...

В заливе странная палатка…
Шалашик тента с веерком
В брегах бугрится папуаской
Абсурдопедии притом
Честнейшим образом доктрина
Под вездесущим ветерком
Бодает олуха в трясине
Не хочет удочек с хлыстом
В заплыве странствуют букашки
Как промокашки с утюгом
Вжигают жалкие повадки
Под продырявленный кингстон…

07. 04. 15

Я позабуду образ милый сердцу,
В обмен на благородства седину,
Захлопнув распахнувшуюся дверцу,
Ведущую в волшебную страну...
Я с головою окунусь в заботы
И суету наскучившего дня,
Чтоб никогда уже не слышать эти ноты
Мелодии, так тронувшей меня..

И лишь во сне я буду снова прежним.
Взлетев над окружающей тоской,
Корабликом - свободным и мятежным -
Я поплыву, презрев ночной покой.
По океану волн Любви и Света,
В потоке нежности, пьянящей, как вино,
К тебе навстречу. Только знать...

Как странно – любить,
Понимая, что ты
Меня полюбил за ЧТО-ТО,
Что в ЧЁМ-ТО не сбылись
Твои мечты…
Мне просто уйти охота…
Как странно – любить
И НЕ ВЕРИТЬ в любовь,
И жить – всё равно – с ТОБОЮ…
Ты спишь,
И к вискам приливает кровь,
И жилка дрожит…
ВЕСНОЮ
Всё дышит вокруг…
Ты не знаешь пока,
Что БУРЯ в душе моей зреет,
А даль за стеной –
глубока и тонка,
И МОРЕ синеет, синеет..

Любимый, Александр Сергеич!
Я знаю, Вы уже в пути.
Но я хотел -
предостеречь Вас…
Отговорить Вас – к нам идти!…


Здесь горькие дожди дождятся…
Здесь тонет средь дерьма весло…

Но Вы намерены – рождаться.
И это полное верзо.


Не приведи Господь
Вам снова
через сто лет шагнуть домой!…
Из Вашего тридцать седьмого:
в чудовищный 37-й…


Он, этот год – поныне длится
крещеных семьдесят пять лет…

Поверьте: плаха – не пылится.
Там свежий срез…
Там алый след…


Mon cher...

Из болот былых времён,
Под народный мерный стон
И под окрики царя,
как Российская заря,
Явился ты перед Европой,
столичный град,
Гордясь высокой
Воинской доблестью солдат.
Признав культуру россиян
За сплошной срамной изъян.
С корнями вытравив ее,
И настежь распахнув окно,
Ты европейскую культуру,
Порой в слепую, просто сдуру,
Как губка впитывал в себя,
Все русское круша, губя.
Крепился на брегах Невы.
Соборы взмыли на крови,
Дворцы омытые слезами,
И все немели от красы.
Бело...