Странник январь

Меня сравнил с тобой американец,
хоть он - российского происхождения,
кто ты - не объяснил мне этот иностранец,
но одинаковые, видно, убеждения.

Наверное, как я, ты веришь в Бога
и в размышлениях о Господе всегда
указываешь странникам земли дорогу
на небо, чтоб избегли кары Страшного суда.

Возможно, как и я, ты в поруганьи
от тех, кто не желает Господу служить.
Как жаль, что не было у нас с тобой свиданья,
мы б обязательно нашли для разговора нить.

Наготу не прикрыли деревья,
От ветров не спасешься в логу.
Позабыв про людские поверья,
Я из дома опять убегу.

И зароюсь в пушистую осень –
С головой в ароматы листвы.
На иголочках инея просинь
Запеклась – зимний знак синевы

Солнце ниже, а зори все краше,
С горизонтом сравнялась земля
Эх, раздолье! Эх, Русичье наше!
Странник твой неприкаянный я…

Много ль надо душе молодецкой?
Чистый дух да лесов круговерть!
Но паду я на казне стрелецкой,
Вещих снов не успев досмотреть.

Ах, коварный! Как и все мужчины, -
Ветер, вечный странник, дон Жуан.
Влюбит и отбросит без причины
Сорванный нарядный сарафан.

И умчит от осени раздетой,
Прошуршав листочками стихов,
О любви, осенней, безответной,
О печали будущих оков.

А ему, беспечному, нет дела
До страданий брошенных девиц.
Не имеет он трепещущего тела,
Не имеет дум и разных лиц,

Не страшны усталые седины,
Не нужны - уют и красота.
Поиграет тонкой паутиной
И забудет встречу навсегда.

Nearer, my God, to Thee, nearer to Thee!
Even though it be a cross that raiseth me;
Still all my song would be nearer, my God, to Thee,
Nearer, my God, to Thee, nearer to Thee!
(Хор)
Though like the wanderer, the sun gone down,
Darkness be over me, my rest a stone;
Yet in my dreams I’d be nearer, my God, to Thee,
Nearer, my God, to Thee, nearer to Thee!
(Хор)
There let the way appear steps unto heav’n;
All that Thou sendest me in mercy giv’n;
Angels to beckon me nearer, my God, to...

Меня по воле злого рока
несёт гнетущая волна,
но знаю: ждёт меня далёко
одна прекрасная страна.

Она цветёт в лазури неба
под взором Господа небес,
она полна любви и хлеба,
и много в ней иных чудес.

Но той страны вы не найдёте
нигде на карте мировой,
напрасно время проведёте
вы в поисках страны святой.

Она описана красиво
в том книжном свитке, что древней
отчизны с именем Россия,
её героев и царей.

Я в этом мире только странник
и, как Буньяна Пилигрим,
пересекая поле...

Все рождается, стареет, умирает...
Есть у каждого явления свой срок.
И кометы,звезды, все-таки сгорают,
Разбросав по космосу песок.
Смерть- рожденье, выдох- вдох, и выдох снова...
Как отлив- прилив, ночь- день, как нет и да.
В мире все закономерно и не ново:
Точки крайние, а цикл один всегда.
Чтобы отполировать души все грани,
Как алмазы подвергаются огранке,
Добровольно, души- вечной жизни странники,
Тесным телом ограничивают рамки.
Возвращаются для новых воплощений,
Начинают новый...

Защищают толстенные рамы
От осколков замёрзшей луны-
Все системы у жизни исправны,
Но хронометр главный шалит...

И согласно инструкции точной-
Я спускаюсь наощупь с крыльца
Ту механику выправить ночью,
Чтоб не вышло худого конца!

Только шаг вот немного замедлю,
Потому что я с ходу всерьёз
Приложился о стылую землю-
Заглядевшись на рожицы звёзд...

Тень унылая тащится сзади
Пожалев,что связалась с таким...
Уж откуда не ждал я засады-
Первый снег был обязан идти!

Тополя...

Видел я сон довольно жалкий:
Шальная пуля угодила в грудь.
И вкус во рту, от смерти, сладкий,
И сладок прожитый мой путь.
Отныне дух мой, будто ветер;
Без плоти над землёй кружит.
(И то, что создал небесный мастер,
Своим творением не дорожит).

Убит безумец мятежной пулей,
Как при Сталине – дитя войны.
(Чьей хладной и грешной волей,
Мне вновь прельщают эти сны).
Облик в отраженьях зеркальных,
Я искал мне знакомые черты;
Но, ни лица, ни глаз печальных,
Ни тела не узрел я красоты...

Первый снег робко землю целует,
Украшает деревья, кусты.
Кистью белой узоры рисует,
Стужи зимней кидает цветы.

Серебрятся волнами снежинки,
Хороводом весёлым кружась,
У дорог превращаясь в дождинки,
Умилённо прохожим смеясь.

Свежий, мокрый, пушистый и нежный
В тёплых тает ладошках, искрясь.
Укрывает он, странник мятежный,
Грусти осени мёрзлую грязь.

Белит крыши домов и тропинки,
Удивляя живой белизной.
Изменяет природы картинки
Ловкой, тонкой, изящной рукой.

Монашествующий дух пустыни.
Вечер в плену смолянистой пещеры.
Дым от костра на вещие своды.
Ужин нехитрый. Снов паутина.
Что мне еще вам о жизни поведать,
когда во всем я исполнен природы
случая странники, хлеба дорожного,
нет мне пристанища, кроме могилы,
да и могилой своей изберу
пепел, развеянный с горного ложа,
снежного пика, где звезды лениво
заупокойную мне проплюют.
Скажете, грустно, но мне ли печаль
сердцем ловить, когда сердце мое –
утренний дым да крик журавлиный,
синяя...