Страницы

Люблю говорить тебе сладкие речи,
Глядя на любимый мной ласковый лик,
Порыв сладострастный вдруг чувство воздвиг,
В обычный для многих как-будто бы вечер.
Куда подевалась обычная строгость,
И вся с того дня, я, сама не своя,
Глубокие чувства пленили меня,
Заставив забыть про людскую жестокость.
Все, с новой страницы я жить начинаю,
Зачем ворошить все былые невзгоды,
Не сделает месть в нашем мире погоды,
И я на любовь с этих дней уповаю.
Ах, как же прекрасно всем сердцем влюбляться...

Слегка прикоснувшись ладонью,
Почувствовать тонкий ответ,
Как утром в муаре спросонья
Мерещится призрачный свет.

Границей неявной сознанью,
Очерчен мир яви и сна,
Оракулом вещих блужданий
Становиться проблеск ума.

Так что-то неведомым знаком
Мелькнёт в пробуждённой листве
И гордый цветок георгина,
Раскроет бутон на заре.

Едва уловимым намёком,
В прохладе осенней поры,
Мистично-туманные строки
Коснуться древесной коры.

И шелестом листьев опавших,
Споёт тихо дремлющий лес...

Воет ветер в оконных щелях,
Раздувает холодное пламя
Жёлтых листьев в открытых дверях,
Что стеною стоят между нами.

В моих книгах страницы пусты –
Потому, что никто не узнает
Как становятся пылью цветы,
А в ладонях вода замерзает

Как однажды твои зеркала
Мою тень отражать перестанут
И ступени за гранью стекла
Звук шагов дожидаться устанут

Мне б гореть головешкой в костре,
Превращаться в гудящее пламя
Чтобы цветом стать ближе к заре,
Чтоб не стало теней между нами

И...

Будешь снова себя собирать -
Капли слёз с потемневшей иконы
Возвращается прежняя рать,
Но устали могучие кони

Над огнём простирается дым,
Он уносится в небо стальное
Непривычное чувство живым
Оставляя, лишая покоя

Высоко над твоей головой
Собираются стаями птицы
Пой же, пой! И твой голос живой
Сдует пепел с горящей страницы

Это крошки небесного льда -
Опускается снег на ресницы
И втекает живая вода
В наши вещие сны, в наши лица

Очищая от тёмных корней,
Разрывающих души...

Ты снова молчишь. Ты плачешь, звезда?
Ты, может быть, просто устала, да?
А может случилось чего... беда?
А может... все ерунда?

Да только зачем же тогда молчать
И злыми глазами рассвет встречать?
Жизнь кончена? Снова пора начать!
Не ставя пока печать.

О чем ты расскажешь - знаешь лишь ты.
Как много там горя? А сколько мечты?
Чернила, перо, бумаги листы.
Страницы еще чисты.

Ну что ж, путь открыт! И не можешь уснуть.
И к новой дороге - боясь и вздохнуть.
Ты помни одно, чтобы...

Смерть-то списывает все долги.
Лишь не стирает из памяти боль.
Да и о прощенье, прошу, не лги.
Страницы чисты, и доиграна роль.

За точкой вослед всегда пустота.
Пусть даже на миг, пусть не навсегда.
И лжива, как вечность, твоя красота.
А годы текут. И горят города.

И крылья-предатели рвутся бесшумно,
На небе оставив лишь пепельный след...

Мы давно разошлись,потерялись,исчезли,
Исчезают седые от снега страницы.
Лишь осталось проклятое вечное если,
Память,зеркало,мысли,знакомые лица.

В сердце то же пожар. Оголили нам нервы.
И залили вином струны старой гитары.
Ты теперь одинок. Ты всего лишь был первым,
И ты снова пойдёшь грусть искать по бульварам.

Дым дешёвых сигар тебе в ноздри ворвётся.
Ты привык. Ты устал, но идёшь шагом быстрым.
Ты дойдёшь до скамейки. Душа разорвётся,
Ты приложишь к губам пожелтевшие листья...

Открытая книга пылится,
Забыта на лавке в саду.
И звездочка клена кружится
Над ней в листопадном бреду.
И ветер прохладно щекочет,
Листая главу за главой.
И дождик расплакаться хочет,
Проникнув в сюжет "с головой".
И вянут страницы под взглядом
Осеннего дня на беду.
Лихая пора листопада
В расплох их застала в саду.

Полуночной птицей
Дни мои мелькают,
С пройденной страницы
Жизнь мою стирают.
Нестерпимо свербит,
Навалившись, бремя…
Время пока терпит…
Впрочем, есть ли время?

На сердце лед,
а в разум бьется пламя.
Осколки грез
царапают пустой надеждой.
Ничто не вечно.
И беспечно закрываю
страницы книг,
как смеживают вежды.
Меня невежество
ведет по лабиринту,-
где тот клубочек,
что вложила в руку мама.
Все интереснее и" страньше",
что ж , Алиса,
мы будем падать -
вдруг нас кто-нибудь поймает.
И оттолкнет от края,
злую долю,
беду чужую разведет руками.
Но одиночество глухое
не позволит
и неприкаянная плачу -
привыкаю.