Страдание как неизбежность

Жила в деревне Курица Рябая.
Росла на положительных примерах,
о беспримерном подвиге мечтая,
в курятнике простых пенсионеров.

Созрел и план – снести яйцо такое,
чтобы осталось вроде сувенира –
не белое яйцо, а золотое –
червонной пробы, как у ювелира.

И в том же самом пункте населённом,
у тех же самых Деда и Старухи,
жила в подвале Мышка потаённо –
почти всегда с похмелья и не в духе.

А Курица из силы выбивалась,
свой воплощая план амбициозный…
Всё это время Мышь...

Ты слышишь, ночь поет о разлуке,
о надежде в кристалликах слез,
когда возвращение неизбежно.
Звезды прорвали черную ткань,
сгусток луны красноречиво безмолвен,
пыль золотых цветов в твоих волосах,
губ мятная свежесть,
память открывшихся ран,
чистое поле –
душа.
Ты знаешь меня, я всего лишь паломник,
беглец от асфальтовых лож в бериллы лесов,
помни меня, чтобы было куда вернуться,
чтобы было разлито тепло и вином
разбавлена непогода.
Янтарная пыль цветов,
лунное блюдце,
губ...

Мне привиделись индейские танцы,
Мудрость вождя, экстатический шепот шамана,
Тучные стрелы охоты, багровые копья войны,
Тень леопарда, скользящая духами предков,
Стихии природного царства
В блеске кровавых жертв,
Золото солнца, льющего в календари
Неизбежность конца,
Майя, кечуа, инки, ацтеки,
Погребальные маски, базальты забытых руин
В серебряном свете резца
юного месяца…

У реки все черёмухи в белом,
Божью синь дождались зеленя-
А ты жёлтое платье надела,
И такой я запомнил тебя!

Не твои обнажённые руки
И совсем уж нескромный разрез-
Только цвет неизбежной разлуки
Без конца вспоминается здесь!

Мы гуляли ,а вечером-танцы...
Блекли все одеяния фей-
И почти захотел разобраться
С подтолкнувшим слегка в тесноте-

Но застыл у внезапного света,
Что возник у тебя из груди-
И пронзительно пискнули следом
Запрещённые нам "двадцать три"...

По тесовым...

На все орудия убийства,
Легли следы кровавых слез.
Осели мысли страха смерти
Млоьбы невинной и угроз.

Сравните символы религий.
С крестом был связан приговор.
Он как петля, что вниз свисает
Как окровавленный топор.

Две перекладины залиты
Обильной кровью тех времен,
Холодным потом и мочою
Всех тех кто был приговорен.

В походах крест следы оставил
Благословленных им солдат.
Тела убийц и убиенных
Под этим символом лежат.

Двуличной грязной проституткой
Всегда религия была...

Как солнце сладострастное сменяет горизонты,
как лунные пути проводятся в ночи,
как ветер борется с сиянием свечи,
так жизни цикл вечно безысходен.

Ведь неизбежно растекается река,
и умирает, в океан впадая,
закон Земли беспечно наблюдая,
понять возможно как течет вода.

И каждый день мы солнце ожидаем,
и не осмелиться оно их отменить,
и каждый день мы солнце провожаем,
услышав зов божественный: светить!

Не нужно здесь разумного ума,
а лишь духовное и истинное чувство:
как...

Заря, росой весталки римской, вдохнула чистоту фиалки
на сажу ветхой ночи.
Я сон умыл прохладой ренессанса, открыл затоном взгляда горизонт.
Сегодня я рожден из лунной пыли и звездной чешуи
в шестом часу, когда поет
петух зарницей августа, когда в созвездье Льва Регул пророчит.
Меня искало сердце многих нимф, я отдан был одной из многих
растратой вдохновенной.
Меня бросало в жар и лед, в лен и базальт, на вере и на ересь.
Очередной рубец календаря, седая прядь души, шрам-время;
я...

«Поседев от беды неминучей,
Помяните нас павших, по-русски,
Слышишь, мама, мой голос беззвучный?
Я матрос с затонувшего « Курска».
«Это я из седьмого отсека
Бил кувалдой в могильные плиты,
В драной шкуре колымского зека,
Ждал свободы сквозь боль и молитвы»
«Я не верил, что эта махина
Захлебнётся, как ветхая шлюпка,
И турбины дыханье покинет,
И заклинит последние люки».
«Подступает вода и удушье,
Взрывом мощным друзей растерзало,
Святый Боже! Спаси наши души!
Свет надежды во...

Осень приближается жёлтою порошею,
И мечты смиряются с умудрённой ношею.
Я была романтиком, собирала фантики.
А теперь увидела - не нужны мне бантики.

Мне бы скрасить чем-нибудь одинокость вечности -
Дайте мне, пожалуйста, каплю человечности.
Или грамм сочувствия к оголённой ясности.
Я стекаю нежностью с усмирённой страстности.

Осень ненавязчиво оплетает молодость
Тонкой паутиною, полуночным холодом.
Я была романтиком, улыбалась бантикам.
А теперь журавликов я леплю из фантиков...

Я хочу позабыть принадлежность
Расе, полу, годам и стране,
Чтобы разум мой, как неизбежность,
Подчинялся лишь Жизни волне.

Я хочу не зависить от пищи,
Влаги, воздуха, тяги земной,
Всех условностей, сколько их тыщи?
Пусть они распростятся со мной.

Я хочу быть самим лишь собою,
Только имено этой душой,
Чтобы в споре с безликой судьбою
Не сворачивать с Жизни Большой.