Стоны

В глазах мечта, во взгляде верность,
А на изгибах ее губ.
Я представляю откровенность,
Которую, судьбой зовут.

Она мила, дерзка, игрива,
На сто других она одна.
И как в часы морских приливов,
Меня затопит чувств волна.

В мечтах касаюсь ее рук,
И поправляя ее волос.
Нервоз по чувствам как недуг,
То, от чего дрожит мой голос.

Я слышу шепот, и дыханье,
Не вольный от прорыва стон.
Как апогеем мирозданья,
Наполнен звуком счастья он.

Она мила, дерзка, игрива,
В глазах от...

Когда мучитель и палач
Своих несчастных бедных чресел
Я слышу неутешный плач
Ковров, кроватей или кресел,

Когда заслышав зов трубы
И ветра стон в глухой тревоге,
Я возношу свои мольбы
В чреслострадательном залоге.

Когда, покой ночей поправ,
Я угнетаю их безбожно,
Возможно, я, друзья, не прав.
Но по другому невозможно.

Вот наступает день опять,
И на заре роскошно-алой
Опять мне чреслами страдать.
Мне так Природа приказала.

Пока я их не стер дотла,
Терплю страданья бодр и...

Свернулась комочком. Боль.
За что так? Скажи, за что?
Сырая подушка. Соль
Просыпана на полу.

Свернулась комочком. Кровь.
За что так? Скажи, за что?
За что так? Мою любовь
Ты превратил в золу?

Свернулась комочком. Стон...

Сибирь - раздольная страна.
И в центре той Сибири
Девчоночка одна росла
Глазенки, как сапфиры

Ей имя было Суламифь,
Но Председатель - гнида:
"Какая, нафиг, Суламифь,
Ты будешь Степанида.

Одна на всех у нас страна,
Равны все поголовно.
И ты не думай, что вольна
Плевать народу в морду.

И, приподняв со стула зад,
Зашедшись от бронхита,
Вручил ей сухо аттестат
На имя Степанида

А в сердце аромат олив
И бьется имя Суламифь.

***

II
А вскоре началась война
Мужчин...

Поклонник ты смотрю де Сада,
Мазоха тоже почитал,
Тебе "Меха.." средь ночи сада,
А ты тут пасквиль написал...

А может быть, Вы голубые,
В инете Ваш нашел портрет,
Ведь эти строки не простые,
В них виден Ваш большой секрет...

Мой друг, пусть будут и свирели,
Твой нежный тонкий голосок,
Ты приходи, и мы в постели,
Оставь мне только адресок!



Оригинал:

...И стонов нежный перезвон,
И воплей дивные свирели,
И хруст костей, (как сладок он),
И крики ужаса в постели!

Такой...

Вчера ещё в глаза глядел,
А нынче – всё косится в сторону!
Вчера ещё до птиц сидел, -
Все жаворонки нынче – вороны!
Я глупая, а ты умён,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времён:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
И слёзы ей – вода, и кровь –
Вода, - в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха – Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Вчера ещё в ногах лежал...

За пять копеек счастье покупаем,
Благословение цыганки на вокзале.
А счастье то не ценим и теряем
Любимых, боль потом гася в бокале.

Напутствия хромой цыганки…

Любовь разбрасываем, словно ветер,
И слепо вновь по лезвию ступаем,
И снова любим, губим, снова счастье
Мы на вокзалах за копейки покупаем.

Напутствия хромой цыганки…

От горечи глаза я прикрываю...
Для сердца голого куплю одежду…
Я по копейке счастье собираю.
Не растерять бы, Боже, дай надежду!

Звучат в ушах как...

Закрыть глаза,но видеть ощущеньем...
В экстазе биться и без сил стонать...
И страстно-огненным прикосновеньем
Во сне твоем остаться догорать!...

Как хочется счастья, и просто любви,
Прошу не корябай и сердце не рви.
Зачем так сурово дуют ветра?
А ты о любви говорила вчера...

Где радость и горе уже не понять,
И вряд-ли комуто стон сердца объять.
Ужель что то стоит нашей любви?
Мы сами всё топчем, в себя посмотри.

Пускаем в жизнь нашу зачем то чужих,
И плачимся им приняв за родных.
Быть может пригреют, но вряд-ли поймут,
С сарказмом потом за спиной разнисут.

Любите-же близких, они вам нужны,
Не кто не поймёт, мы другим...

Их было несколько сот человек.
Каждому ни много ни мало лет.
У каждого был свой резон.
Душою пропитан человеческий стон.
Рукою хватали людскую дрянь.
На лист выплескивали, говорили ей встань.
С бумагой ласкаться им было не лень.
От писанины какой есть понт.


Их было несколько сот человек.
Каждый глазами говорил нет.
Каждый хотел на словах сказать да.
Каждого ночами одолевала мечта.
Им разрешали мало-мальский свет.
От дней тех прожитых незабываемо лет.
Они держали в руках свой...