Стон

Душе достанет знанья одного,
Чтоб не грешить ни зрением, ни слухом:
Страданья происходят оттого,
Что наша плоть господствует над духом.

Мы все желаем Элитных утех,
Что око нам лакейски приближает,
И вожделен для нас чужой успех,
Чьё торжество наш чуткий слух терзает.

Ничтожный, умомудрие изгладь,
И мысль из простецов да не восстанет.
Какая несуразица желать
Того, что никогда твоим не станет?

Но знаю точно: эти гордецы,
Что ныне нарекаются элитой, –
Вчерашние воры и подлецы...

В старом доме из окон на улицу
Хрипловато простуженный стон,
Заставляя прохожих сутулиться,
Расплескал на асфальт саксофон.

Осень серая бродит по городу,
Словно в тапочках шлепает дождь,
Саксофона игрой околдованный,
В лужи сыплющий мелкую дрожь.

Может, кто-то не встретился с женщиной.
Может, грустный привиделся сон?
Что случилось в судьбе переменчивой,
Знает только один саксофон.

Осень серая бродит по городу,
Словно в тапочках шлепает дождь,
Саксофона игрой околдованный...

Приходи ко мне, не опоздай.
Приходи как сон, как вдохновение.
Расскажи скорее, как ты там,
Неизменное мгновение?
Разбиваясь глухо об асфальт,
По щекам отчаянно лупи.
Душу греет яркий звонкий альт.
Я скучаю, где ты? Приходи.
Без тебя не спит моя усталость
И болеют скупостью поля.
Сделай так что б не осталось
Серой пыли ото дня!

Приходи порывистым ветром,
Разорви горизонт беспощадно
И укрой метр за метром
Пашни мечтаний поруганных. Жадно
Забери ночные кошмары,
Распахни...

Пришел, увидел, победил!
Ломая в жизни правила игры,
Солдат Фортуны, Цезаря путем,
Стирает в пыль опасные шипы
Цинично-лживой мишуры -
- тупой свинец, железо - зверь,
Солдату нипочем,
Сжимая боль зубами, в кулаки!
…Лишь стон каталки навевает сон,
Открыл глаза там с грязью потолки,
Бегут, бегут, бегут…
И сверху голос снизошел:
- Держись солдат, с тобой Фортуна!
Всю жизнь она тебя вела вперед.
Поставят стержень, подлатают шкуру,
Стальным ты встанешь –
И вперед, вперед, вперед!

Пения, стон, (вокала), (вокзала), (звон), пер-
елив, (тенора? кенара? баритона, баса, кри-
ка, аса) включающий, в свою книгу, (ос) уме-
рших или («отъезжающих», улетающих),(ду-
ш, тел?), (игра?), (угу), (игла), игу похвала, ма-
гии чувств, халва, пахлава, изюм, гомера пл-
ан, обольщения сирен, ураган, их чириканья,
чавканья, (звук, заполнял всё вокруг), чарую-
щее гибельное щебетание, в окружении, тре-
петании, (утешения и обольщения), миг, од-
новременно, (будет что вспомнить, непреме...

Вест молчалив. Залив кровав –
ни жив ни мёртв – Халиф на час.
Альков зрачков – столетний вальс.
Ветров анклав, впитав шлейф трав,
треф уронил на холм души,
сбегая вплавь и тая вширь.
Золотоглав песков рельеф;
он был таков, он тенью стал,
когда спросил: “Жива любовь?” –
и отвечал себе же сам:
“Жива, как сон, как стон, как боль,
как семь потов на небе алом”.
И звуков сев, и зов волхвов,
ночь расколов, дров наломав,
прилива блеск, утёса кровь
покрыли богословьем пыли.
След дня ленив...

С..ты. Д..ом и образом, удалялся от боли, возврата
не предвидя и дар не закопать. («Где взять грана-
ту, - Никита, сомневался,- иль гранита?» «Где анг-
ел тени лик, ковчега птах и камуфляжа крест?» Всё
прятался, скрывался от невежд, нищ духом и блаж-
ен, поэтому ли свят, посылы все вернул назад, не
заменял, влачился, (понять нельзя), всё мельтеши-
лся, предела грани, края стон, всё, не достиг и весь
трезвон, чтоб скрыть вину, свою и грех, не залатать
души прорех, весь в скотче и в...

Май. Вечереет уже.
Я иду по сырой некошеной траве.
Как будто только ото сна,
Природа вся пробуждена.

Пенье птиц и стук в дали,
Скрип калитки позади,
Кваканье, собачий стон
Звуки слились в унисон.
Неприметные, простые,
В этот миг мне дорогие.

Солнце так игриво прячет за поля
Лучи свои златые, будто от меня.
И ещё вчера был тусклым старый клён,
А сейчас живёт он, молод и зелён

Пусть годы летят я за ними бегу.
Чтоб ни случилось забыть не смогу.
Останется в...

Упорно цепляясь корнями за склон,
С легкой руки Бернардацци,
Дубы бесконечный ведут марафон
В чарующем медленном танце.
Тягучим цветочным нектаром лениво
Время течет по тенистым аллеям
В Емануелевском парке старинном.
Каскадом степенно стекают ступени,
Исхожены ног не одним поколением.
Здесь общество Вод в питьевой галерее
Флиртует, и здесь же прекрасная Мэри,
Гуляя под ручку со строгой маман,
Хромому солдату в суконной шинели
Спешила подать оброненный стакан.
Минуты свиданий...

Фурункулы души набрякли, прорыва нет и силы все
иссякли, крови и той не стало, лишь лета, зелень по-
крывало, и синь небес и блеск луны в ночи: красна,
желта, спесива, чем выше, тем и меньше, грива, ржа-
ных хлебов и тополиный пух и одуванчиков испуг, ор-
гана переливы, под фонарём листвы, игривы, Бах...
А что потом? За ним, пустырь, лишь джаза, рока стон
и штырь, попсы и классики другой, народный пляс, по-
шли за мной, два санитара, вяжут руки, всему свои
испуги, глас, галлюцинаций...