Столы

Белоснежные мазанки, крыши покрытые камыш-
ом, потемневшим от влаги и времени, выход
сероводорода, побережья затор, грязь,гово-
рят лечит от всех болезней, мразь - сон не
даёт уснуть, кошмарит и учащённое дыхание,
пульс, пот - результат всех вод, выпитых
и принятых на грудь, за окном шум ветра,
прибоя, цикады постоянно воя, светлячки..
всё против,сяду за стол,под электрическую
лампу,возьму перо и нацарапаю о пьеро,ма-
львине и о нём,о.."буратине",или о ком дру-
гом, век повторов...

Псих, восьмерых зарубивший, нещадно,
пойман ( В момент! )... и в больнице лежит,
раненый в печень ( Что, в общем, досадно! ),
лучше, чтоб сразу он был бы убит ( ! ),
без аналогий да доводов «веских»,
со стороны избирательных прав,
лестных защитников, умственно резких,
бишь, «справедливых»... до чьих-то «забав»,
вслед топора, во кровавой разборке,
дух «Родиона» где, взвился с лихвой,
в такт Христианства..., с чертями на шторке,
от Адвентиста...- с больной головой ( ! ),
каяться дабы...

Пятнадцать лет..., а нет ответов...
Но, что случилось ( ? ) с лодкой... той...
Да так, что Власть, в плену секретов
( Факт: агрессивною средой! ),
молчит..., в самодовольстве воли,
за неимением нужды
( У всех - по жизни этой - роли! )...
Вот оттого-то и чуждЫ
её былые утверждения,
к итогам прений злых причин,
когда нелепые суждения,
завесой мнимых величин,
кручину главную скрывая,
восходят, через едкий дым...
То - Власть, от края и до края,
внушает робким да глухим,
а может...

Такой тяжёлый день с утра,
Туман в глазах, закрыты окна.
Мне начинать его пора,
Но цвет лица сегодня блёклый.

Так ломит кости, словно я,
Вчера таскал, грузил, однако,
Столь ратный труд не для меня,
А сил подняться кот наплакал.

Как будто в голове чугун,
Сковали пальцы цепью толстой.
Я помню, что уже не юн,
И жить становится не просто.

И тут случайно выпал взгляд,
А на столе бутылка пива!
И то, чему я был не рад,
Внезапно стало вдруг красивым.

Один глоток, другой, пошло...

Кто разбил фарфоровую вазу,
Кто уронил горшок с цветком?
Я не смог признаться сразу…

Может младшая сестренка уронила
Или котик озорной пробежался по столу?
А может быть щенок, играя с мячом,
Не осторожно стол толкнул?

Кто же вазу мог разбить?
Кто же мог сломать цветок?
Но спит тихонечко щенок,
А котенок смотрит виновато,
Но не пакостят они…

Жалко стало мне сестренку
И нет ее вины в разбитой вазе.
И цветок не трогала она…
Я немножко застеснялся
И в шалости решил признаться.

Ходит-бродит и грустит
Милая о лете.
У неё усталый вид.
Леди на диете.

У неё в глазах вопрос:
- Где же август, где же?
И две капли горьких слёз
На ресницах нежных.

И тоскует по теплу
И по свету с неба.
Позову её к столу.
Расскажу ей небыль.

Расскажу ей про страну,
Где царица осень
Лето, зиму и весну
Не пускает вовсе,

И всегда она одна
На высоком троне.
И угрюмая она
И всё время стонет.

Стонет осень что есть сил
И ворчит и плачет.
И никто уже не мил
Этой тощей...

В старой низенькой избушке,
На краю лесной опушки,
Жили бабушка и дед,
Жили в мире сорок лет.
Вдруг, их миру вышел срок,
Бабка кажет холодок,
Каждый день идёт вразнос,
Деду шлёт поток угроз,
Машет скалкой перед ним,
Взглядом жжёт его своим.
Дед с печи и не слезал,
Бабку он не понимал.
Шли денёчки чередой,
Дед забыл уж про покой,
И не знал он, наперёд,
Жизнь иная бабку ждёт!
Вот однажды, в ранний час,
Бабка кажет слов запас,
Ни секунды не молчит,
Взором огненным искрит.
Дед с...

***

Откружила осень листьев каруселью,
Устелив дорожки парков и аллей
И, пейзаж раскрасив яркой акварелью,
С каждым днём наряд становится скудней...

В ритме танго прозвенело бабье лето,
Паутинками сверкая в сентябре,
Вдруг с грустинкой стали строчки у поэтов
С оголённою природой в ноябре...

Изумрудными остались кроны сосен,
Зелень елей подпирает небосвод...
На прощание скажу - Спасибо, Осень,
Ты придёшь ко мне за стол* на Новый Год!

Владимир Зайченко...

Жил себе Иван и жил,
И особо не тужил,
Ни красавец, ни урод,
Ни хапуга, и ни жмот,
Ни глупец, и ни дурак,
Ни благой, и ни добряк.
Вдруг на Ваню вышел спрос,
Пред купцом стоял он в рост.
Говорил ему купец,
Он на слово не скупец:
- Пусть мой домик небогат,
Ты пожить в нём будешь рад,
А работа, друг, проста,
Ни к чему в ней суета.
Дверь тебе, Иван, стеречь,
Тем детей моих беречь,
Им похлёбку ты свари,
Словом громким их бодри!
Ваня смотрит на купца,
Рот раскрыл он в пол-лица...

Ротвейлер Лора в изумлении.
В гостиной елочка стоит,
А рядом с ней, на возвышении,
Какой-то странный зверь сидит.

На елке шарики и лампочки,
Блестит, сверкает мишура.
- Что за животное?! Ох! Мамочки!
Его же не было вчера!

Как в дом проник сей гость непрошеный?
Как звать его и как встречать?
Вести себя с ним по-хорошему?
А может стоит зарычать?

Хозяйка зверю улыбается.
Похоже, нравится ей гость.
А Лора, между тем, старается
Схватить его за длинный хвост.

Как тут стерпеть и...