Столько золота

Москва!
Мне хочется запечатлеть каждый сантиметр твоего снега
И каждый километр твоих запылённых дорог,
Твоих девушек, с волосами в сиянии золота, блеска и света,
И безумный твой вечно спешащий, и этим живущий народ

Вдохнуть запах соснового бора и столетних дубов, словно море,
Твой ветер, всегда освежающий и несущий так мощно вперёд,
В твоём аромате средиземное масло и кавказские горы,
И необъяснимый, всегда уникальный, московский народ

Москва, ты сливаешь вкуснейшим коктейлем то...

В августе солнце поёт по-осеннему,
Золота цвет разбавляя багряным.
Утром туман, просыпаясь рассеянно,
Выглядит слишком холодным и пьяным.

Тучи прольют свои слёзы на паперти,
Хмурое небо с дверями открытыми.
Где облака накрахмаленной скатертью,
Путь осветят, где идут незабытые.

Катятся дни, словно камни, тяжёлые.
Их за спиной не носить, дело прошлое.
Там, где когда-то прощались со школою,
Память оставила только хорошее.

А за окном что-то вдруг распогодилось,
Тени легли на...

Андрей Геннадиевич Демидов




ОРДЫ БАТЫЯ НА РУСИ

поэма







И было видеть страшно и трепетно,
как в христианском роде страх и сомнение,
и несчастье распространялись.
Мы согрешили — и наказаны,
так что жалко было видеть нас в такой беде.
И вот радость наша превратилась в скорбь,
так что и помимо своей воли
мы будем помилованы в будущей жизни.
Ведь душа, всячески наказанная в этом мире,
на будущем суде обретёт помилование и
облегчение от муки. О...

Ноябрём осень старится, грустно нам
Девальвация золота в медь,
А потом и в труху, часто гнусную,
Что за курсом следить – не успеть.

Вперемешку с дождём, снега белые,
Тем похожие март и ноябрь,
Межсезонье у нас очень смелое,
Удручает от слякоти грязь.

Не зима пока, злющая, знойная,
А, привычное время – до сна
По берлогам, по норам, по койкам ли,
Будут спать звери все, а весна.

Их разбудит. А осень всё катится
До знакомой границы – декабрь,
Ей плевать, что кому-то не...

Образ главного героя стихотворения собирательный и если кто-то увидит себя в нём то это его вина, а не моя. Мне к несчастью доводилось встречаться и даже работать вместе, с людьми очень похожими на героя этого стихотворения, а недавно после спора с одним из них и появился этот стих очень похожий по содержанию на наш с ним разговор.

Ты кричишь, бурчишь, сопишь — ты ругаешься,
Но потом — остыв во всём, горько каешься.
Ты не пуп Земли совсем, а лишь попка,
Ну и что, что ты кричать можешь...

Недостроенный дом за высоким забором,
Смотрят жалобно окон пустые глазницы,
Там собак беспризорных живучая свора,
Смотрят окон на мир боевые бойницы,
И бездомный таджик все от зависти злится,

Ждут хозяина преданно толстые стены,
Дверь закрыта на вечный амбарный замок,
Дом живой, есть в нем скважина, трубы как вены,
Печь продрогла, давно уж не вьется дымок,
И фундамент от зимнего снега промок.

Но напрасно людей ждет покинутый дом,
Ведь хозяин его уж давно на погосте...

Откроем мы засовы тысячи миров,
Пройдём сквозь память отыгравших в мире душ.
Смешать я были с небылицами готов.
Я от тебя, как в гипнотическом бреду.

Я поделюсь с тобой бессмертием своим,
Жизнь генерируя из радужных частиц.
И замок счастья во владениях любви
Ты в дар получишь в самой лучшей из столиц.

Припев:
Я бог любви, ты моя Галатея.
Я летний дождь, ты цветок орхидея.
И будто бы не живёшь существуешь,
Ну, почему же меня ты не любишь?

2
Свою судьбу переиграем сотни раз...

Чтобы жить, мы должны убивать.
Мы не люди, а дикие звери.
Не научены мы воевать
Ради золота, славы и веры.

Бог дал разум не нам, и не нас
Обогрел Он бессмертной душою.
Зверь двуногий с прицелом для глаз
Уничтожить собрался живое.

16.08.2018

Одиночество сдавит грудь
Серый дождь за окном бездушен.
И нет силы моей согнуть:
вектор времени не порушен.

А вчера еще плыл закат
по волнам в голубом просторе.
Белый лайнер вернул назад
в склеп бетонный с галдящем роем.

Одиночество, жить бы врозь,
и вокруг у людей улыбки.
Осень золота дарит горсть
Притворяясь сказочной рыбкой.

Но все кончилось, все прошло…
Звонкий смех детворы в прибое.
И укрывшись зонтом в пальто
я вливаюсь в людское море.

И опять 200 дней темно,
давит...

И было 28, как панфиловцев,
Выносливых и крепких, но немых;
Они трудились рядом, благо силы всей
Хватало, и не знали выходных.

При их охране мало кто проскальзывал
В глубинные и важные ходы;
Размельчивал отряд их и размазывал
Такой не ожидающих беды.

Их первой смене век сулился - праздненством,
Но бремя первых - непосильный труд.
Ушёл один, другой ушёл безрадостно
И их могилы точно не найдут.

Один загнил живьем, лечили бедного;
Чтоб как-нибудь его приободрить,
Короной цвета...