Стоит смерть

на танец смерти
у однодневки уйдёт
почти полжизни

2014

Пусть до смерти пять дорог –
Прошагается шестая…
Точка.
Скорбный эпилог.
Лучше, если б запятая.
Слушай, Господи! – вскричу –
Зря затеял эту смуту.
Погоди гасить свечу,
Дай последнюю минуту.
Сам не то чтобы велик,
Но не мельче всяких прочих…
Дай доправить черновик,
Дотянуть до многоточья.

Что о смерти ещё говорить?
Всё доскажется в покрик сорочий.
Не допеть,
Не допить,
Не дожить,
Не умаслить её, не отсрочить.
В полдень выкатит солнце в зенит
Невозвратное – всё повторится…
Жаворонок о жизни звенит,
А сорока?
Так, глупая птица.

Меня недолго моё имя,
Переживёт здесь на Земле.
Растает с сотнями другими,
В эпох-времён бездонной мгле.

Жизнь продолжается и снова,
Она встречает здесь весну.
И скоро первый лист кленовый,
В небес посмотрит глубину.

Живёт листочек одно лето,
В него всю жизнь свою вместив.
Запас её тепла и света,
Весь за сей срок до дна испив.

И будет осень в жизни каждой,
Сухим став, с древа лист слетит.
Мы все покинем жизнь однажды,
Свой, весь истратив в ней лимит.

Забудут наши имена...

Я стою у окна...
Ночь за окном.
Светит ярко луна...
В чёрном небе ночном.

Где-то там за рекой...
Вскрикнула птица.
Как и мне ей сегодня...
Отчего-то не спится.

Я стою у окна...
Ночь рисует мне сны.
Кистью мне набросав...
В небе... мысли мои.

Скоро будет рассвет...
Новый день начнётся.
И луна на прощание...
Тихо-тихо качнётся.

Я стою у окна...
Я в небо гляжу.
А ночь в небе рисует...
Всё... о чём я молчу.

Лариса М.

Все когда-то уйдут,
В край за жизни чертой.
Там телесных нет пут,
Там свободны душой.

Так оставьте ж мирское,
У Черты, у Предела.
Измеренье другое,
Там, где нет у душ тела.

Там им воля, но им,
ДОрог тела уют.
Страхи их стать пустым,
В нас, на дне их живут.

Ведь неведомо нам,
Кем иль чем там мы станем.
Есть ли мы вообще Там,
Иль Ничто будет нами.

Тайны мглой смерть страшна,
От неё не спастись.
Тем толкает она,
Нас цепляться за жизнь.
Марковцев Ю.

Посмотри, моя родная!
Я вернулся в милый дом.
Отвергая радость рая,
Не жалею ни о чём.

Наплевав на все запреты
И ворчание святых,
На миры тепла и света,
Херувимов – постовых

И на то что три недели
Я, фактически, мертвец,
Возвратился, в самом деле,
Твой любимый сорванец.

Пусть прозрачный, пусть без тела,
Но навечно только твой.
Даже небо не посмело
Разлучить меня с мечтой.

Страсть моя сильнее смерти.
Воля твёрже чем гранит.
Мной судьба уже не вертит.
И никто не запретит...

***
Гримаса сумрачная смерти сколь, на первый взгляд, ни кажется ужасна и страшна
Порою нам, и лишь вперёд как ни летят неудержимо наши годы,
Однако ж, в чём сомнений не должно быть никаких у нас, так это в том, что и она –
Не более чем безобидный атрибут Самой вечно-живой Природы.


***
Что проку всуе и досуже о бессмертье грезить нам да рассуждать,
Не понимая самой сущности ещё вышеозначенного, право? –
На долголетие, и то, ещё, как минимум, суметь завоевать
Трудом души необходимо...

***
Чтобы смерть победить и душою бессмертным воистину стать,
Во плоти человеку уж было б довольно вполне, может статься,
С каждым днём словно заново к жизни рождаться опять и опять
Да под прессом всех тягот её и скорбей нипочём не сдаваться.

***
В жизни важно себя ощущать только частью её и пространства,
Из неё чтоб не выпасть вдруг и не отстать от её же движения…
Также необходимо одно: в устремленье достичь постоянства
К своей цели, уж чтобы наверное не миновать достижения...

Эх, моя больная голова,
тебе бы петь,
А ты все воешь на луну,
Жить стоит, хотя бы,
хотя бы потому,
Что все равно придется умереть.

Бледные глаза,
вам б солнца марафет,
А вы все простираетесь во тьму,
Жить стоит, хотя бы,
хотя бы потому,
Что ты уже пришел на этот свет.

Черное иль белое,
оно не так уж важно,
Если, брат, поймал свою волну,
Жить стоит, хотя бы,
хотя бы потому,
Что этот день дается, лишь однажды.