Стог

.
Золотое Кольцо православной России –
незабытое царство седых городов.
Чуть за тысячу вёрст путь нетрудно осилить.
Сколько чудных открытий, нежданных даров.
.
Каждый город – жемчужина русской короны.
След истории – вдаль верстовые столбы.
Силы духа народа крепки и огромны.
Города старорусские – веры столпы.
.
Заплетённые туго косой вековою
грозы, радости, люди великой страны,
города сердцу милые цепью златою
приковали навечно, чтоб память хранил.
.
Золотое Кольцо. Православия...

Эх, не стану я валандаться,
Не со злом и не с добром.
А плевав на обстоятельства,
Пойду прямо — напролом.

Бьют козырные шестёрки,
Не козырные тузы.
И не спрятаться иголке,
В стоге сена от грозы.

Громыхнёт гром и зигзагом,
Небо молния порвёт.
Электрическим разрядом,
Иглу тронув, стог сожжёт.

Раздувает злом лукавство,
Ссору, как ветра искру.
И решить всё не удастся,
По здорову, по добру.

И не стану я валандаться,
Не со злом и не с добром.
Сил не тратя на ругательства...

От самого, от полюса,
Таща подарков воз,
Где снег колючий колется,
Шагает Дед Мороз.

Ступает важно в валенках,
Как встарь – из века в век,
Несет детишкам маленьким
В пургу, сквозь лед, сквозь снег,

Всё, что ему заказано
Детьми на Рождество,
Всё сделано - как сказано…
Вот будет торжество!

Да, он замерз, старинушка.
К камину бы, в тепло!
Таблетку аспирина бы,
Чтоб с носа не текло,

СтопАрь и чай с малиною, ***
Снегурочку под бок,
А лучше бы с «Мальвиною»
Нырнуть по лету...

Листва горит осенним днем.
И было все душе понятно-
Ты уходил прохладным днем,
Ты забывал что было сказано.

И трепетал кленовый лист,
Махая осени унылой.
Ты был так стог и молчалив,
Я ж о спасении молила.

Ты попрощался строго так.
Ты был прекрасен, но несчастен.
Я же сумела промолчать,
А, может, не сумела плакать?

С работы в стог летела мушка,
Может и лесной зудел комарик,
Не важно - на пути его, лягушка
Во сне лелеяла «кошмарик».

И сытость, вроде бы, земная
Не донимала, столь, животик,
Но как ту живность услыхала,
Открыла великолепный ротик.

Немыми выдались объятья,
Взасос пронзил её комарик,
Разновесные, увы, «собратья»
И совокупились - один разик!!!

…летайте мимо сытых в срок,
живите с этой мыслью впрок

31.01.08

Фруктово-ягодный закат
Ловило облако припевом,
Оно резвилось невпопад
Раздумьям грузным горных кренов.
И алым пухом обхватя
Зеркальный омут пенной нивы,
Оно плясало, как дитя,
На злобу штормам-исполинам.

Несомо лунною рекою,
Оно забилось в черный сон,
Стог злачных звезд опал мукою,
Когда был ночью подпален.
Умрет сейчас, чтоб в новый день
Отбросить след, небесный странник,
И не стихать в смиренный плен,
И ждать рассвета, как дыханья.

Пряча годы по шкатулкам
Мы обманываем время:
Ты хрустишь французской булкой,
Я подпиливаю стремя.
Для эффектного паденья
Подготовлен стог соломы –
Ты идёшь на преступленье.
Я вербуюсь в костоломы.

Мы встречаемся случайно
И сливаемся беззвучно.
Ты – моя Большая Тайна,
Без которой жить мне скучно.
Я – твой рыцарь безупречный,
Вдохновлённый взглядом нежным,
Мы в пути, а путь наш – Млечный!...
Вплоть до встречи с неизбежным.

Мой поэтический рассвет
Для мира ренессанса вроде.
Я колкостью чужих пародий
Панегирически воспет.

Пора бы подвести итог,
Тем более, что текст недолог
- Чем больше колющих иголок,
Тем мягче получился стог.

Я в догорании зари
Люблю лежать под звездным небом,
Кассиопеей и Денебом,
С той, у которой кант внутри.

Все работы ему по плечу, не мечтает о жизни иной,
Но пришел и поведал врачу: «Дома что-то неладно с женой!»
«На уборочной днями кручусь, по ночам стерегу урожай,
А в глазах её слёзы и грусть, хоть за клоуном в цирк снаряжай!»
«То истерик крутая волна, то обид нестихающий дождь,
Что же хочет от мужа она? Этих баб никогда не поймешь!»
Врач в раздумии темя чесал: « А с интимною близостью как?
Что совсем? Исполнять перестал?! Ну, ты парень, на шутки мастак!»
«У тебя же бывает обед, до угодий...

Друге сонце засяяло
На небі ранкового міста.
Обвуглена гілка сакури…

***

У невеличкому японському містечку
Малюк-школяр – допитлива дитина –
Йдучи за руку з дідом по-малечку,
Спитав: Дідусю, що то: Хіросіма?

Дідусь, примруживши вузькі старечі очі,
Здійняв обличчя у безхмарне небо,
Згадавши морок ядерної ночі,
Подумав: Розказать? Чи все ж не треба?

Наважився. Сказав: Жахливий сильний біль,
Останній зойк людей в горнилі пекла,
Від багатьох лишилась тільки тінь,
Вкарбована...