Стог сена

весенние капли дождя
по крыше моей барабянят
скучают в сенях теплых сани
и кошки в окошки глядят

Ни зги, откровений не видно, (кидало?) Кадила
от жара наполнены светом, и ясли загружены
сеном и снегом не выбелить святость Его, всё к
месту, и праздности нет, лишь невеста и мать и
душа, идём (чуть дыша.) И труд, житейский, свя-
той, повседневный, рутинный. Декабрь?..... Ян-
варь? И ветер на склонах. Путь начат, костры
пастухов, все.....ждут, уповают, надежду, имеют,
возможно, по силам и мы, вслед за ней осторо-
жно, на цыпочках, входим все в хлев и в пещере
молчанье, основа и...

Зима упорно не сдаётся,
А Март в лицо веснушки брызнул,
Он беззастенчиво смеётся,
И плач Зимы потоком хлынул.

Её покои, растревожил,
Сыграл на льдинках вальс весенний,
Март упросил оставить ложе.
И провожать выходит в сени.

Смеется март зимы капризам,
Сосульки плачут на карнизах.

В день ты явился...- да не в тот
( Не вышло...- в первое Апреля! ),
а то бы жизнь, чрез анекдот,
сошла судьбой...- а ля Емеля ( ! ),
где ты — не Ангел во плотИ...,
всё, чрез нахальные замашки,
интрижки силишься плести,
средь африканской развлекашки...-
И поделом...- А как прожить ( ? ),
без диалектики моментов...
Ну, не с безмозглостью ль дружить,
в безумной прозе экскрементов ( ?! ),
где слыть, фамилией, не Кант
( Зато...- тебя никто не знает... ),
а Кан ( ! ), и, значимо, талант...

Свершилось, заклан Агнец Божий,
И жертвенная кровь стекла в Грааль.
Для новой Веры путь проложен
И Ему жизни за неё не жаль!

Но даже на кресте позорном
Отца молил Он за других.
Перед Его горящим взором
Жизнь пронеслась за один миг!

Но все страдания людские
И грехи каждого из нас
Он со Своей Души не скинул –
Прощал их нам в Свой смертный час!

Пути Господни неисповедимы,
Но пролилась Божественная кровь.
Не судьи мы, но будем все судимы,
Когда Он воплотится вновь!

Я с Ним...

Когда над Голгофой кровавился Крест,
Никто и не мыслил того,
Что вера в безсмертье сойдёт от него
До дальних немыслимых мест.

Что мир наконец то ученье обрёл,
Что чаял досель неспроста.
Что гордого Рима надменный орёл
Смирится под сенью Креста.

Но Тот, кто казним был в трагический час,
Насколько утешен быть мог,
Что злобные твари у прОбитых ног
Признают, что Он – это Бог?

Какою же силой, вися на Кресте,
Возможно сказать для веков:
«Отец, отпусти им во их простоте
Свершение...

Небо утреннее
аршинной ладошкой
хватает солнце за шиворот,
шумит незабудкой,
впиваясь вошью
в прохожих живую изгородь.
Луны осадок
взглядом пропойцы
на посошок красуется.
Волы фасадов
сено воздуха
жуют вдоль мозолистых улиц.
Дорожные ветки
гремят колодками
под шорох облачной извести.
В утреннем небе
нервы ни к чёрту –
видно к дождю или к измороси.
Ветви голые
тени роняют
сквозь тени прохожих беглые.
Ты сердце любое
открой, там шрамы
нежные, чёрным по белому.
И нет...

Всё, правила нас упредят, от промахов и от
смятенья, ты соблюдай и меньше пренья,
пари братан, над пропастью сынок, не обг-
оняя время скок, а курица ты или птица, ты
постум, муж, а не девица, а правду не ищи
и лжи, не потревожит эхо пламя настолько
сильно сердце раня. Родился где ты там и
лучше, и не реви, сиди на круче и моря бр-
ызги не достанут, а с неба ливень и гроза,
коль под зонтом и мокасины и плащ, не из-
менить картины, ворюга ты иль кровопий-
ца, в ушко не...

Что горело в пространстве тяжелом
И для нас, на века сорвалось,
Ветер плачет в ракитнике голом,
Мрак подъят на искрящую ось.

От готических замков холодных,
От летающих вычурных стен
Как взнестись ангелам до разводных
Небоцарствий, не внемля камен.

Тронут патиной мертвый декорум,
Всюду тленье и райский дурман,
Теней замковых блещущий форум
Пьет фиоловый нежный туман.

Штиль фламандский скрывает упадок,
Морный контур взыскует небес
Для блуждающих путников, сладок
Сон их тихий...

Как в жажде лань стремится к лону вод,
Так сердцем рвусь к Тебе я, Боже!
Моей простой души круговорот
С Твоим потоком слиться должен.

Мне слезы хлебом были день и ночь,
И плачем звал Тебя я, Боже!
Помог Ты мне все беды превозмочь
И оживил на смертном ложе!

Купаюсь в волнах жизни я твоей,
Твой голос льется водопадом,
Ты в бездну вечности зовешь своей,
Для веры бездна - не преграда.

Под сенью куполов твоих церквей
Я славлю Бога в многолюдстве,
В унынии моих понурых дней
Опять...