Сто тысяч тонн

В тот день ни что не предвещало…

А впрочем, я начну с начала –
Год олимпийский, год афганский.
Уже решил Натан Щаранский
Покинуть Родину мою.
А я тогда стоял в строю
Защитников её границ -
В краю морошки и куниц,
Лосей, медведей и карелов…

…Сияние в ночи горело
Полярной строгой красотой.
“Сначала громкий окрик – Стой,
И очередь поверх голов” –
Чеканный ряд железных слов
Устава службы караульной
Стучал в виски. Накладкой дульной
Торчал АК из-за спины…

…”Ах, если б не было...

Через тысячи бед, через тысячи лет,
Через сотни дорог, через сотни планет,
Поутру или в ночь, по зиме, по весне,
Если помнишь меня, возвращайся ко мне.

Если буду я знать, что увидимся вновь,
Я тебя буду ждать девяносто веков,
Не взгляну на других, никогда, никогда,
Буду ждать, не считая часы и года.

Буду бога молить каждый день об одном,
Чтобы путь ты нашел, не теряясь, в мой дом.
Пусть смывают мой след вековые дожди,
Пусть теманы стоят - заклинаю, приди.

Через ад...

Он был добрый охотник: сливаясь с конем
Мог неделю идти по следам.
И готов был сражаться и ночью и днем
Ради чести, и славы, и дам.

Он сгорал, все вокруг опаляя огнем,
Словно солнце в полуденный зной.
И сто тысяч баллад сочинили о нем,
А о братце его ни одной.

Пусть он шкуру с народа содрал не одну,
Пусть кругом разоренье и боль,
Пусть ушел на войну, обезглавив страну,
Но прославлен, как добрый король.

А братишка его, принц по имени Джон,
Остальным королям не в пример,
Чтил...

Мир сломался-распался,
На сто тысяч кусков.
И в уныния царство,
Я упал между слов.

Я пропал, я растерян,
Я в решеньях не твёрд.
Я уже не уверен,
В тех, кто рядом идёт.

Всё неправильно как-то,
Всё не так, как желал.
Тот кто был мне за брата,
Неприятелем стал.

Все по своему видя,
Свою правду и ложь,
Найдут повод к обиде,
Всем не будешь хорош.

Мир распался-сломался,
На сто тысяч кусков.
И в одних из них явства,
А в других – яд умов...
Марковцев Ю.

Весь изломанный я,
Бога смерти просил.
Сжала боль дней края,
И жить не было сил.

Как болит голова,
Всё размыто, плывёт.
Нервы как тетива,
Боль на части мир рвёт.

Исступлённо молюсь,
Прошу Бога решить.
Иль вернуть жизни вкус,
Иль прервать её нить.

В каждой клетке моей,
Боль размытым пятном.
Скалит тьма зубы в ней,
Жжёт безумства огнём.

Как сто тысяч волков,
Меня рвёт боли тьма.
На сто тысяч кусков,
И лишает ума...
Марковцев Ю.

Мир меня разберёт,
На сто тысяч частей.
Дней потоком сотрёт,
Следы жизни моей.

Не создать на века,
Не мечтой, не трудом.
Ну а жизнь коротка,
В теле бренном, земном.

Мир физических тел,
Проявившихся дней.
Стать темницей сумел,
Душе вольной моей.

Воплощён во плоти,
Я и мне из оков.
Жизни тел не уйти,
В мир вне яви и снов.

И тревогой забот,
И печалей людей.
Мир меня разберёт,
На сто тысяч частей...
Марковцев Ю.

Я сегодня старый-престарый,
Мне сегодня сто тысяч лет.
Я сегодня душевно усталый,
Во мне сил и желаний нет.

Я уставший проснулся утром,
Тело вялое, как кисель.
Всё болит, бит я был как-будто,
И как камень тверда постель.

В голове кавардак, а мысли,
Негативные и грустны.
О судьбе и о жизни смысле,
И о мере моей вины.

Во мне память, года как чётки,
Перебрала и понял я,
Что лет долгих, был путь коротким,
И бессмысленной жизнь моя.

И сегодня, я старый-старый,
Мне сегодня сто...

Медленно таяли звёзды во мгле ночной.
Тьма наступала решительно, неотвратимо.
Люди дрожали от страха, воняло войной.
Девять драконов летели над городом. Мимо.

Девять драконов, чья сила стихиям ровна,
Чья шкура прочней, чем доспехи из стали.
Их боялся король, их боялась страна.
Уже мёртвые в пропасть упали.

Вдруг куда-то луна испарилась с небес,
Городские дома задрожали.
Великанов толпа и Ярун - полубес
От кого-то куда-то бежали.

А хранитель ворот несговорчивый сфинкс,
Тот, что...

Я люблю вас – глаза ваши, губы и волосы,
Вас, усталых, что стали, до времени, старыми,
Вас, убогих, которых газетные полосы
Что ни день – то бесстыдными славят фанфарами!

Сколько раз вас морочили, мяли, ворочали,
Сколько раз соблазняли соблазнами тщетными…
И как черти вы злы, и как ветер отходчивы,
И – скупцы! – до чего ж вы бываете щедрыми!

Она стоит – печальница
Всех сущих на земле,
Стоит, висит, качается
В автобусной петле.

А может, это поручни…
Да, впрочем, все...

Когда ты далеко, я умираю,
Мир обретает серые тона,
Унынию нет ни конца, ни края,
Бог отвернулся, да и сатана
Не завлекает в блудные объятья,
Нет никого желаннее, чем ты,
Любимая ! Тебе хочу сказать я,
Что в этом мире чуждой суеты
Нет никого прекрасней и дороже,
Нет ничего родней твоей души ...
Сто лет тебе еще прожить дай, Боже!
А мне с тобой быть рядом разреши.