Стиснутые губы

Эрос и Танатос
На острие стрелы...
Стихи прижаты к телу, как псалтырь...
В каждом - биение сердца бабочки.
Этот завораживающий медлящий танец
Замирающих в неведомых изгибах...

Писать с завязанными глазами...

Попавшие на пир блаженных...
Все восходящие луны...
Все многомерные петли строк...
Поэзия - всегда самоубийство...

Ты выбираешь –
Сталь или кружево для имени любви...
В этих развернутых силах натянутых струн
На герцы касаний разложена речь,
Укороченная тишиной...

Когда-нибудь, когда ты перестанешь меня любить...
Когда коса сомкнется поцелуем с камнем...
Мечты заполучат нас и продолжат свой путь...

Вы, слова мои, взяли себе половину жизни моей,
прежде чем стать молитвой...
Вы поселились в корнях моих листвою звенящей,
Там, где сложенные в молитве руки мои немели,
Пересекая царствие смерти.
Безостановочный фосфор времени,
Твои выпады парировать я пришел -
Спиральный алый рукописный текст стекает по рукам...
Это не стихи, это карта.
Когда...

И капает на тонкий лист бумаги тонкое чувство.
Во власти пауз перечитывать тебя пальцами в предсердие весны...
Нежное стихийное бедствие,
Расположившееся в серебряном мгновении этого вечера.
Руна луны скользнула вдоль твоей плавности
Над стеблем тела твоего постижением звуков.
И если любовь - это разговор душ,
То нежность - это разговор прикосновений.
Мы дали имя рукам.
Может быть, это так лишь сегодняшней ночью...
Пока ветер на твоей коже говорит моими поцелуями.
Мои слова предают...

Я не могу отказаться от твоего тепла.
Вне распознавания оно во мне - мной и тобой.
Читать запрокинутые руки губами...
Где ты уже, словно, не ты...
И я уже словно не я.
Говори дождём...
Говори в эту пустынную засуху, обнаженное море!
Я был на премьере Последнего Времени,
Оно петляло в горле пересохшем…
Новая жизнь Данте, разомкнувшего все круги ада.
Вода переплетается с огнём...
Прими меня, как своё сердцебиение.
Семантика.
Логос глубины... и нет границ между нами...

Терции
Бьются насмерть как мотыльки с огнём.
Что чувствует огонь,когда прислоняется губами
к их трещинам линий жизни?
Молись за нас в час поднесенной чаши...
Сложноподчиненная аккомодация.
Стихотворение всегда в самом себе...
Бич раздвоенного языка трудностей перевода с сердца на земное...
Если ноты перестанут сниться...разбуди их.
Терции неприрученные...
Слышишь как распускаются цветы когда они идут повелевать и погибать?
Обнимаешь песочные раны...
Следы кнутами сечет время -
Чтоб...

Зороастрийская жрица,
Ждущая прикосновения к раскаленной гортани,
Нежной яремной выемке реки твоей...
Ладонью обнимаю твои скулы,
Поцелуй как раскрытая роза.
Темное в светлое, светлое в темное - пишется слитно.
Расстегивая рубашку, растягивая вино,
Вживаться в лепестки песни Соломона…
Сад еще не стертый со свитков - твоё тело.
Глажу клыки ветра и падаю в подлинник сердца.
Нас сегодня осенят осенью...
Прицельно…
Обнаженное пальцев дыхание согревает в ветвях птицу.
Талые руки...

Пока розы защищаются шипами...
Пока вода не опустеет до засухи...
Пока опадают листья, венценосно кружась...
Между линиями ключиц
медленнее жеста - мёд и соль.
Превосходство света над зрением -
Сердце на наковальне Бога.
Превосходство музыки в губах,
играющих губы флейты...
Превосходство слова в пожизненном притяжении к небесам.
Осталось ничего не сказано о искушенных,
Пред которыми роза теряет шипы.
Раскачивается перо...
Показывая очертания звуков и слов...
Я - то, что я есть,
И...

Почти не касаясь, длить замирание...
Губы жаждой поить,
Падая блаженно друг в друга...
Мой Карфаген,
Касаясь крыльями ковчега,
Насколько близко можно приблизиться?!
Хищно раскрывались, но не давались цветы в руки.
Раны шафрана отцветали детскими словами.
Немного ларго...
Медленно, как «Павана», касаюсь тебя,
Иберийская бабочка в ночи блаженных ирисов.
Если мы выберемся отсюда живыми, я буду считать нас прощенными.
Склоняюсь над тобой, чтобы проводить тебя в сон нежности.
Хронология...

И отбились агнцы от рук,
И летят...
И не боятся воздуха,
Оттолкнулись, чтоб обняться.
Твоя поэзия на губах,
Моя - к твоим губам.
Еще мгновение, и ты к моим ногам.
В любом прочтении смакуя каждый штрих
Разрывается сердце, ибо - не вместить.
Стирает Бог погрешность души и тела в холодное утро.
Готовые призвать белые слова... выслеживают последних алых.
Венецией качаемся.
Предсердия блаженный бег
Услышит влагу сна
И в лилиях капеллы ядовитых стрел,
Вновь арфу тронет...

Ветви с жестами Сандро Боттичелли,
Уже невоспринимающие нас как должное,
Примеряются к изгибам строк,
Очертив по контору губы,
Выемку оставив посредине,
Выемки прорезав между слов...
Уже не воспринимающие их как должное...
И вновь выпадает непрерывность,
Равная глубине оторвавшихся и дыханию обнаженных ветвей...
Насколько хватит нас,
Вот этих, так широко держащих воздух,
Вчитывающихся где-то здесь и сейчас,
заполняющих собой уязвимое?!
Песка ответы за спиной...