Стиснутые губы

Думы мне думы все спать не дают,
Кружит из листьев опавших поземка
И сквозь туман в холодке поутру
Путник, бредущий неспешно с котомкой.

Что это вымысел или был знак?
В золоте дней пустота, увяданье…
Или совсем незнакомый чудак
В раннюю пору назначил свиданье?

Где и куда и кому ты бредешь?,
Путь ли освещен звездой путеводной?
В тощей руке с болью стиснута брошь -
Если с котомкой - так значит свободный…

Значит свободный, от уз и детей,
Внуков не нянчил в озябших ладонях...

Истины, истины — прописные истины,
Вы — описание, что нужно делать.
И как тисками, вами мы стиснуты,
Вы запрещаете, удаль и смелость.

Тот кто вас знает, правильный очень,
И всегда верно, ставит акценты.
Помнит всегда он, что в жизни хочет,
Верные точно, ищет моменты.

Вольницы буйной, дерзкие нравы,
В прошлом далёком, канув, остались.
Ну а сегодня, всегда во всём правы,
Те, кто до денег с властью прорвались.

И прописные, истины выдумав,
Сделать сумев их, законом неписанным.
В...

Это сердце,
этот алый мешочек с дыханьем
в межрёберной клетке,
как надёжно он чувствует боль;
это значит – время не спит;
это значит – быть может, прощай;
это значит –
табачный дым облаков
в прохладе лаванды,
у погасшего летнего дня,
где грунтовые воды
несут свои мрачные тени,
как безбрежную
чёрную кровь,
к подошвам заката,
пока тонкие вздохи ветвей
и шелест травы,
отмеряют сухими глотками
воздух июля.
Там, поодаль,
скоро стихнут слова,
сквозь миндалины сосен
чуть...

Смеётся, не хнычет, широко раскрыв глаза тыч-
ет, хочет рассмотреть, увидеть, стиснуты двери
как зубы (и то) не пролезть, цвета блик,( чефер-
блата), рефлексов посыл, создавал живую карт-
инку в сознанье твоём, тинку, сеть, сними с глаз,
как морщины с лица..., пелена вслед за тем, не
закрыть ладонью, как звук проникающий вслед
за тобою, в залы, и бодрость духа не станет по-
мехой для восприятий прорехи, а может даже
поможет тебе и мне всё подытожить, гложет,
мысли как кости, для...

Весенний лепет не разнежит
Сурово стиснутых стихов.
Я полюбил железный скрежет
Какофонических миров.

В зиянии разверстых гласных
Дышу легко и вольно я.
Мне чудится в толпе согласных
Льдин взгроможденных толчея.

Мне мил - из оловянной тучи
Удар изломанной стрелы,
Любдю певучий и визгучий
Лязг электрической пилы.

И в этой жизни мне дороже
Всех гармонических красот -
Дрожь, побежавшая по коже,
Иль ужаса холодный пот,

Иль сон, где некогда единый, -
Взрываясь...

Жил ли я, иль жизнь в себе придумал,
И всё что в ней — лишь нега сна?
И он иллюзией укутал,
Мне душу и здесь спит она.

И потому ума потуги,
Не могут жизни объяснить.
И гнев и страх — незнанья слуги,
В нём рядом с мыслью могут жить.

Ведь в этом сне я ограничен,
Уснув в нём — ближе к яви я.
Земным не стиснутый, привычным,
Стереотипом бытия.

Земная жизнь — в ней грех и святость,
Смешались и одно в другом.
В ней силу тела духа слабость,
Для близких может сделать злом.

И жил...

Туманное солнце над тучей парит,
В разгар дня вечерний главенствует вид,
Стрелой чёрно-белых мчит птиц хоровод,
Росу шустрый ветер вновь к небу несёт.
Укрылись все звери давно по домам,
И звук насекомых не дарит трава,
Предвестником бури, дождя или молний
На землю неспешно спускается холод.
По-летнему жаркое утро вот так
Зима превращает свирепо во мрак,
Отныне хорошей погоды недели
Для этого места за миг пролетели.
Как армии тьмы войск бессчётные кучи
Уже наступают под горизонт тучи...

Не востребованный временем,
Им не принятый, он в нём,
Живёт сердца повелением,
И чувств искренних огнём.

В этом времени законы,
Служат воле богачей.
Бог ушёл в нём на иконы,
Из сердец и душ людей.

Шириной в одно мгновение,
Мир в котором он живёт.
И как всех, времён течение,
По судьбе, его несёт.

Но то время пропитала,
Страсть наживы, а он ей,
Чужд и в мире капитала,
Одинок он средь людей.

Не востребован он временем,
Тем, в котором он рождён.
Стиснут, узким он мгновением...

Гор стиснут, каменным обьятием,
Стоит меж ними древний град.
С церковных куполов распятием,
Кресты златые ввысь глядят.

Старинных, узких улиц сетка,
Брусчаткой вымощена в нём.
Здесь жизнь застыла, людей редко,
Увидеть можно, даже днём.

Лишь ветер, в улочек извивах,
Гость частый днём и ночью там.
Днём он в кленовых шуршит гривах,
И воет в трубах по ночам.

Патриархальной тишиною,
Град дышит, пыль веков на нём.
В домах столетних, красотою,
Напоминанье о былом.

О днях...

А здесь, дороги каменистые,
И все ведут совсем не в Рим.
И по ним езжу, но не быстро я,
К местам и городам другим.

Здесь красота, здесь местность горная,
Но ближе мне простор степей.
В них, вновь рождаюсь на свет словно я,
В них, хорошо душе моей.

Размах и удаль, ширь бескрайняя,
Ничем, не стиснут горизонт.
Заря, красою чуть печальная,
И мир, бесхитростен и прост.

И вдоль дорог степных, полыни,
Чуть горьковатый аромат,
Из тела грустью душу вынет,
И чистой, возвратит назад...