Стихотворный мемориал

Ах,ты,девица,ты красавица,
На кого ж ты меня и покинула?
Как небесный цвет,зорюшка ранняя,
Улетела моя голубка в чисто,во поле..
И силком не поймать,не приманить мне тебя,
И за что на меня ж ты обиделась?
И как ранней росой умыватися,
Стелет Солнышко по небу ясному,
Так и ты:небо светлое,душа чистая,моё солнышко...
То не тучи ли идут и булатные,
Разлучить меня с тобой чёрны вороны,
Не красуюсь я,не куражуся,
Статен лицом и бровями добрый молодец:
Ну а тело моё-богатырское,
Всё...

Пообещай мне долгую жизнь в сердце твоем, в глубине понимания…
И короткую ночь без любви и признания.
Плотность прозрачной воды, в которой не тонут яркие звезды.
Пообещай мне прадедов сад,
берег песчаный, запах мокрых улиток на теплых камнях.
Острый воздух после дождя и коромысло веселых радуг над домом.
Смешанный лес: пряно-еловый и обжигающий запах трав
на не смятых лугах, пообещай!
И другое человечество на другой Земле мне пообещай!
Я хочу видеть людей, не источающих равнодушно зла...

Пришёл, как-то раз, со своею проблемой,
К чиновнику в мэрию, с грустью, мужик.
Глаза две таблички узрели мгновенно.
И надписи были прочитаны вмиг.

Гласили таблички своё «Здесь не курят!»,
«Я взяток с народа никак не беру!»
Надеялся, польза какая-то будет!
Об этом чиновнике люди не врут.

«Хочу получить, на что прав не имею,
Но собственностью, чтоб квартира была…»
И вот для беседы за столик присели.
Чиновник табличку убрал со стола.

Не трудно и нам догадаться… какую.
Уж что...

«Ностальгия по настоящему»

Сидеть у тебя на коленях, обхвативши за шею,
лбом припавши к твоей щеке…
на мокрой скамье в нашем старом Вишневом саду.
Слушать поэзию Иннокентия Анненского…
Молчание времени осознавать…
Мы отмечены были началом Века прошедшего, как верою,
что символом нам казался,
раскрывая пред нами Неба тетрадь…
И струилися знаки по всюду…в голубом и земном.
Всё зыбкое было серьезным, высоким, целомудренно тихим.
Еще мы не знали падения в низкое…
Еще стиль надмирной...

Я не знаю черно-белого…
В Свете есть тьма.
В первородной Тьме – зачинается Свет.
А если вовсе нет света и тьмы,
а только игра свето-тени,
взаимопереход и связь всего со всем.
Но должно быть что-то над ними,
о чем нам, будучи в теле, не дано знать.
Лишь красота вечного Безмолвия свидетельствует о нем.
*
Я не знаю, кто Вы… но Вы всегда в сердце моем… .


07.09.16.
Н.Шлемова

Раз, в лесу собрались звери, птицы.
Обвинять стали разом синицу.
Заревел первым бурый медведь –
«На тебя неприятно смотреть;

Нарушаешь лесные законы!»
«Кар!Кар!Кар!» – поддержала ворона.

Подхватил обвинение заяц –
«Неприятно и мне, я признаюсь.
Ведь два раза одежду меняю.
Круглый год -- в ярких перьях, все знают!

Нарушаешь лесные законы!»
«Кар!Кар!Кар!» – поддержала ворона.

«Нужно на зиму делать запасы --
Белка речь преподала свою --
Ну, уж, коль, не лесная, не наша,
Так...

«Вороне где-то бог послал кусочек сыру…»
Эзоп и Лафонтен давно известны миру.
И дедушка Крылов смог преподать своё…
Спустя столетья, вновь, всё тоже мы поём.

Уж к ворону спешит, дань отдавая предкам,
Плутовка, коль пленит, сыр на еловой ветке…

«Хотел бы ты, чтоб выборы
Мы провели в лесу?»
«Нет, пробежать ей мимо бы! —
Подумал про лису —

Должна уж понимать она,
Коль встречи стали редки!»
Как у лисы, у ворона,
Свои имелись предки.

«У нас же демократия! –
Опять лиса глаголет...

Спят солдаты за Родину павшие...
Приняла их чужая Земля.
Для неё нет ни рангов... ни наций...
Для неё они все сыновья.

У костра вспоминали о Родине...
Обжигаясь пустым кипятком.
А теперь вместе здесь похоронены...
Им могила теперь отчий дом.

Не дождались их жёны и матери...
Навсегда унесла их война.
Улыбаются лишь с фотографий...
На которых живые всегда.

Утром ранним весной журавли...
Возвращаясь в родные края.
Прокричат из небесной дали...
Сделав круг над могилой солдат...

В дому, что холоден, как склеп,
Безмолвие мемориала.
Тот дом пустынен, глух и слеп.
В нем даже тишина устала.

Последний вдох отобрала
Заснеженность дверных проемов,
Тоской завесив зеркала….
Здесь похоронены вдвоем мы.

Народ бежит нынче в деревню…
Кто от долгов, кто от беды,
Чтобы попасть в СЕЛЬПО, харчевню
И за гроши купить еды.
Онегин, Ленский и Татьяна
В разных вагонах, без баяна,
Едут в Щербиновский район2,
Встречает их родня, перрон.
В беде положено рыдать,
Слезу, мать дочери смахнула,
Себя, припомнив, как тонула.
А сельская всех благодать,
Уже звала́, уже манила,
Облокотиться о перила.

1.«Венцом развития человека станут люди седьмой Расы, превратившись в богоподобных существ, творческих...