Стихия

Душа зябнет то,
То огнём пылает.
Завтра будет что,
Ум во мне не знает.

Слово к слову и,
Стих появится.
Мысли в нём мои,
Не всем нравятся.

В меня выстрелит,
Словом гнева злым.
Друг неискренний,
Сразу став чужим.

Не просил похвал,
А в ругательств зло.
Не раздув скандал,
Не отдам тепло.

Я озяб душой,
И стих слов огнём.
Путь согреет мой,
И не сгину в нём...
Марковцев Ю.

Я прощенья прошу
За минора мотивы,
Что стихи я пишу
Не всегда о красивом.
Виноват в этом дождь.
Он принес с собой грусть.
От нее не уйдешь,
В рифмы я окунусь.
Размышлений печаль
Лучше вылить в стихи.
Дальше, вам уж решать:
Хороши иль плохи.
Я пытаюсь всегда
С вами искренней быть.
Ведь бывает же так:
Хочешь волком завыть,
Заплутала душа,
Ноет сердце в груди,
Нужно срочно решать
Куда дальше идти,
Нужно срочно искать
Выход из тупика.
Только льются в тетрадь
Строки-слезы пока...

В стихах мы мысль сплетаем вязью строчек,
А смысл всегда запрятан между строк …

Забвеньем смят и выброшен листок,
Печалью память наша кровоточит.

Фрагменты жизни вспоминаем снова,
Расставив их в логический черед.
Судьба коварна, как весенний лед,
Как из контекста вырванное слово.

Года бегут и исчезают в прошлом,
Оставив в нас едва заметный след.
Восстановив по памяти портрет,
Прошедшее мы видим в свете ложном.

Портреты эти в розоватой дымке.
Кто был любим, тот незабвенным...

Танюшке

Снова дует ветер перемен:
словно не мужик я, а мальчонка,
для меня невыгодный размен
предложила классная девчонка.

Суть размена в принципе проста:
я ей посвящаю стих любовный,
а она мне - танец живота,
но когда окажется голодной.

"Что за чушь? - у дочки я спросил, -
я тебя и так люблю, Танюшка,
для тебя усы недавно сбрил".
А она смеётся нежно в ушко:

"Милый папа, ты меня прости,
но ты вновь на женщин разменялся,
хоть один стишок мне посвяти,
как в любви ты дамам...

О, да!.. Стихи сейчас не в моде.
В рациональность погруз'ясь,
В умах такое колобр'одит,
Что погружает души в грязь.

И в грязи той вся алчность, злоба,
Что сведены от всех страстей,
С тобой расправятся жестоко,
Не дав Любви душе твоей.

А н'ечисть п'уще колобродит.
Во спецэффекты обряд'ясь,
Такое с пеною выносит,
Что снова порождает грязь.

В погоне бешеной, бездушной
За этим, этим, или тем,
Себе же лжём мы равнодушно,
В ад погружаясь насовсем.

И так, бредя уже бездушно,
Да...

В День Рождения твой собрались
Мы, ликуя, поя и любя:
Посмотри, сколько родственных лиц
Окружает сегодня тебя!
Поздравленья звучат вперебой,
И пока не закончился стих,
Время самое перед тобой
Повиниться в проступках своих –
Обормотами были подчас,
Доводили, бывало, до слез.
Пусть тогда уже ты занялась
Воспитанием нашим всерьез:
Запрещала с утра шоколад,
И журила за что-то еще,
Но – хранила здоровье внучат,
И кормила вкуснейшим борщом.
Результат же – ни с чем несравним!
Под...

О, горе мне! За что мне это?
Зачем написано оно?
Две трети сетевых поэтов
читать мне скучно и смешно.

Свои плюгавенькие мысли
соплями склеили в стихи -
и вот они в Сети повисли
среди такой же чепухи.

Вам кажется, что перед вами
поэзия в большом долгу.

Но то, что здесь зовут стихами,
не пожелаешь и врагу.

Что толку в этой ахинее?
Что смыслит в бисере свинья?

Хотя, свинья порой умнее,
и в том почти уверен я...

И даже объяснять не стану,
поскольку это всё...

Я бы писал стихи на снегу,
Если бы вечной была зима,
Если бы снег не замёл в пургу,
Если бы их не размыл туман.

Я бы писал стихи на воде,
Если бы вилами — тело в кровь,
Если бы пальцами — в бороде,
Если бы людям — в дневник снегов.

Лощённый стих снисходит к сущей прозе -
к солдатскому корявому стиху:
"Бонжур, мон шер… Бокал вина? Ну, прозит…
Я слышал вас… Скажу, как на духу:
неплохо, сударь, а порой — так даже…
Еще бокал? Оревуар, мон шер…"

Уходит он — сановен и вальяжен,
а стих солдатский — снова под Панджшер,
туда, где снова — пули и снаряды,
где пыль и рокот войсковых колонн.
Уходит к тем, кому он нужен — рядом,
в одном строю…
Ну, не идти ж в салон…

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...