Стихи меряй

Стихи несут в себе огонь,
Сжигая строчки на ладони.
Когда ты верил, а любовь,
Одна осталась на перроне.

Стихи несут в себе печаль,
Слезами умывая строчки.
Когда хотел ты вновь начать,
Но не сумел поcтавить точки.

Стихи несут в себе ответ,
Что за душа в тебе таится.
Когда прожил ты много лет,
И есть всегда куда стремиться.

Стихи несут в себе мораль,
Так недоступную невеждам.
Когда ты понял, что не жаль,
Что ты уже не тот, что прежде.

Стихи несут в себе всё то,
Чем жизнь...

Писать стихи
И в радости и в горе
Писать стихи
Как средство от неволи
Писать стихи
Есть степень вдохновенья
И это есть Любовь
А не уменье.....

Я расскажу тебе стихами о любви,
О том, как мир поёт, когда ты рядом,
О том, что для меня есть только ты,
И ты моя победа и награда.

Но ты стихи не любишь, вот абзац!
И просто, молча, тихо поцелуешь.
И что-то сделаешь по дому, что придаст
Ему уют особый, и любую

Мою ты просьбу выполнишь молчком.
У всех свой способ выразить признанье.
А я опять за ужином стихом
Тебе спою своей любви преданье.

© Copyright: Надежда Мунцева, 2021
Свидетельство о публикации №121042005723

Я графитил в подъезде , тупо в стены вбивая ГО
Но послышался смех, в си миноре подвизгнули двери
Она сказала ГО это полное ГО но, в общем, всё поправимо
Потому что её зовут Мери.
Как стоял так и сел на засратый котами д’ подоконник
Таких красивых самок негра не встречал я ни в кино, ни в порно книжках
И повёлся как пацан ну настоящий блин военный полковник
А Мери в ушко прошептала,- шалишь мол противный парниша.

За неё начал жить и чудить и мудить я по новому
Для неё начал песни...

Был он белым, как снег на рассвете
Добрым и мягким как лисий хвост
Душа – Солнце, его называли дети,
У старого дуба был его вечный пост.

Там сидел он, улыбкой навстречу
Всем прохожим, а более детворе.
Его видели в утренний звон и вечер,
В летний полдень и осенью на заре.

Прибегали детишки, хором просили:
Душа – Солнце, сделай кораблик нам,
Из сучка он резал кораблик красивый,
И, пускал его в ручей по волнам.

Плыл корабль, детвора будто ветер,
Рассыпалась, смехом лес оживал,
И...

Не заключён ли в сердце любящем всей Мудрости Божественной исток? –
Недаром Разума Космического творческая Сила
В нём путь себе с неиссякаемым упорством проторила.
Оно ж – во мгле подлунной – истинный провидец и пророк…
Не в нём ли мы имеем собственного нашего бессмертия залог,
В житейском плавании кораблю – надёжное кормило,
Дел человеческих отвеку – безупречное мерило,
Дням многотрудным человеческим – заслуженный итог?

Тень одиночества мечется, корчится
на темно-серой стене.
Тем, кто попал сюда, вырваться хочется.
Здесь – как в чудовищном сне!

Всюду – страдание, всюду – мучение,
боль и панический страх.
Мука больничная, ты – очищение
всем нам, погрязшим в грехах?
Или ты послана нам в назидание,
для укрепленья души,
дабы изведали меру страдания
и перестали грешить?..

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

Не пытайся войти в свой разрушенный дом.
Твои радость и боль под осенним дождем.
И валяется в луже проржавевший замок.
Топчут псы-пересуды жалкий сердца комок.
Не построить тот дом, не войти в его двор.
Не настроить гитару на веселый мажор.
И валяется в луже проржавевший замок.
Топчут псы-пересуды жалкий сердца комок.
И не склеить судьбы, как не бьют зеркала.
Не обнимет твой сын, и не встретит жена.
И валяется в луже проржавевший замок.
Топчут псы-пересуды жалкий сердца комок.
Почему...

Небеса безмятежно спокойны,
Зарастает травой материк.
Как забыть, эти чертовы войны? –
Катит эхо мой взорванный крик.

Будьте прокляты, деньги и слава,
Мир от вас одурел и ослеп.
Мне ни гроб не достался, ни саван,
Ни могила, ни плохонький склеп.

Я – один из тупой биомассы,
Почему отдуваюсь за всех?
В лопухах погребальная насыпь.
Некто в черном сказал веско: «Грех».

Мне бы где-нибудь, хоть за сараем,
Скромный холмик – два метра на метр,
Но вишу между небом и раем…
Бог опять...