Стервы

Так бывает иногда
плоховато,
Вдруг окутает Тоска,
словно вата,
Что на стенку лезть
вдруг захочется…
А Тоска-Змея
расхохочется!

Так дала б ей по башке
по зеленой,
Пусть слезой бы залилась
она солёной!
Вот тогда бы я над ней
посмеялась,
Навсегда бы с этой стервой,
рассталась!
И жила б я не тужила,
веселилась!
А Тоска моя вдали где-то
злилась!..
И шипела и сипела,
уползая,
Кочевую свою жизнь
проклиная!
И ползет, ползет она
и надеется,
Что сама она собой
не рассеется...

Хочу Вам, девоньки, поведать
Про эту дамочку рассказ.
Пока, что сели Вы обедать,
Маленько просвещу я Вac.

Нe просто стать еёным другом,
Нe дай Вам, бог, попасть в враги:
Башка пойдет ядреным, кругом,
Последни вылетят мозги.

Плеснет глазами кипяточек,
Под сердце словом-то ширнет
Сиди потом, сопи в платочек,
И жди, когды совсем добьёт.

А вот ежель себя проявишь,
Вопросы станешь подымать,
"Духовнее" богаче станешь:
Ведь сколь услышишь слов про мать.

У ей язык такой могучий...

Мальчик девочку спросил:
- "Где же чёрт тебя носил?
Вечно шляешься ты где-то,
Я сижу тут без обеда".

- "Ты бы зад поднял с дивана,
Поучился б у Ивана,
У соседа, что напротив, -
Сам готовить он не против.

И сготовит, и подаст…"
- "А еще по морде даст,
Когда выпьет чуть-чуть лишку.
Иль забыла про Иришку.

Как она тогда рыдала:
Мужа – дурака ругала!
Ты ж его в пример мне ставишь,
Нет ума, так не приставишь!"

- "Да, уж все вы хороши!
Женской нашей-то души
Никогда вам не...

В воздухе, переизбытком кислорода, весенняя истерия;
россыпью пешеходов ленная мина города –
пейзаж, застревающий в пробках, проулках и перекрёстках;
мираж, проплывающих, скомканных, лютней звенящих
облачных стай; точечный лай по дворам
с утра; отдышкой вздыблено-рыжее солнце над гроздьями
остановок, парковок, витрин, картин сиюминутности;
вперемешку с грубостью нежные вежды невежды дворняги.
Три капли души во фляге – до дна – жажда.
Лишь один бродяга никуда не спешит –
ему, и дня не...

Я вечно пьян единственною женщиной.
Ее призывной родинкой у рта.

И каждой ночью,
жарко
мне
обещанной:
я пьян уже заранее с утра!…


И я давно всё делаю «под градусом».
Под градусом Любви…

А вон – маяк!
И ждет – что я войду в нее под парусом…
Моя стихия… Женщина моя…


Я отграничен - то судьбой, то совестью
от остальных: стальных и золотых…

Не компанейский я. И не тусовочный.
Сухой на глотку йог. А может, псих.


Что ж вы смеетесь, дьяволы-апостолы?!

Уж...

А нужен ли палач, когда достало,
Когда вся жизнь - неугомонный плач?
Когда родные призраками стали…
А нужен ли палач?

Тут все предельно ясно, за пределом…
И я спешу: веревка, пуля, груз.
Игра на жизнь проиграна не теми,
Зачем мне этот туз

У смерти в рукаве. Какие Боги:
Жалеют, мол, черед твой не настал.
Зачем одной тернистые дороги -
Устал мой дух, устал...

Веревки сгнили, пуля - стерва мимо.
И груз - не груз, размоченный калач.
Без дорогих сей мир пустой и мнимый,
Явись мне...

Всё мучает меня вопрос:
Когда же кончится понос
Из слов, наляпанных в строке,
Что от сознанья вдалеке.

Питает ум.. Да его нет!
Опять словесный винегрет.
И удивляет всех строка,
Что создаёт здесь «мощь быка»:

Полёт в созвездие орла
Пока еще не родила
Мир мурка разум и косяк
(Быстрей словарь бы твой иссяк..)

Наружу вывернутый мех
Блуждающий по сайту смех
В пустыне зыбкого песка
Ползёт зелёная треска..


И нету разума искры..
Наверно, вытек из дыры..
И даже...

1
Меж тем, Читатель, вероятно,
уж догадался, чрез сюжет
( звучащий, в общем-то, занятно ),
что женской доли, в нём, всё нет…,
хотя, пора б…- Ведь героиня,
в сей повести, почти богиня
( А как иначе, не точь-в-точь? )
и плюс к тому ж - Кирилы дочь…,
но мы, о ней, и то - в прологе,
сказали несколько лишь слов,
а посему: и цикл стихов
( Да и о ней ли, в эпилоге? ),
настало время посвятить,
чтоб тем сюжет обогатить!
2
В эпоху, из событий данных,
что перед нами, в сих стихах...

Не смейте обвинять мужчин. Ни в чем.
Они едины. Как святое семя.
Они во тьме
пронзают нас лучом.
Они умрут за нас. Дай только время.


Хранители — и дома, и души.
Воители во благо государства.
НА ДВАДЦАТЬ ВЕЧНОСТЕЙ ПРИШЛИ СЛУЖИТЬ.
Не ошибайтесь. Не минут на двадцать.


А мы их топчем. И ведем к костру.
А мы им изменяем. Скуки ради.

И рвет меня — за маму и сестру —
отца и брата сдавших
Торквемаде.


Кто я такая?! Мне пятнадцать лет.
И мой возлюбленный — меня голубит...

Он был жалок, убог, печален.

Часто кашлял и шмыгал носом.

"Дурачок" — ему вслед шептали

Все подряд, и глядели косо.

Делал вид, что не обижался,

Был приветлив, учтив, радушен.

Притворялся, и улыбался,

Пропуская смешки сквозь уши.

"Смейтесь! — мыслил. — Смотрите сверху!

Я вас выше! Уж я-то знаю!

Ваш удел — мерить вашей меркой!

И за это я вас прощаю!"

Он бродил, незаметной мышкой,

В переулках, где меньше шума,

Спрятан в серенькое пальтишко,

Весь утоплен...