Степь да степь кругом

На Северо-Крымском канале,
Где жёлтая грязь и вода,
Гармоники глухо рыдали -
Случилась большая беда.
Накрапывал серенький дождик,
Скрывая лихую судьбу,
А рыженький мёртвый бетонщик
Лежал в кумачовом гробу.
От СМУ до степного погоста
В толпе провожавших людей
Лежал он спокойно и просто
И в серое небо глядел.
Начальник сказал: «Не увянут
Цветы на могиле твоей,
И дни золотые настанут
Для этих безводных степей.
А мёртвый ему улыбался
И в серое небо глядел,
Как будто со всем...

В степи, за элеватором
трава растёт лохматая:
осока, да бурьян,
рогоза, да тимьян.
Болотце здесь – гнилое,
размером с пятачок,
кувшинки – с бурой кровью,
пять штук – на перечёт.
Гнилые у болотца
откинуты мостки,
а под мостками вьётся
клубок – то – червяки.
На досках трясогузка
танцует свой фокстрот,
на кочке грязной, узкой
букашек рой живёт.
Усталый путник разве
к болотцу забредёт,
но нету здесь колодца –
- дурную воду пьёт.
Находят бедолагу,
уносят на бугор,
и зарывают...

Сначала был сон

Скифы врываются в мир моих снов запоздало.
Под предводителем дикая лошадь заржала,
И уносились куда-то в пучину сомнений,
И не искали любви, тишины, вдохновенья.
Странная встреча, почти на границе разлуки,
Скифы летели, мелькали их руки и луки.
Стройные девы в плену и любви, и печали,
Наши сомненья и наши тревоги встречали.

Что это? Сон. Не пора ли уже просыпаться?
В голосе звон, в этом ливне чего нам бояться?
Смотрит мой брат, и проносятся в полночи мимо
Снова...

Мы знаем - винт придуман Архимедом,

Спирали часто видим мы вокруг.

Изобретатель колеса неведом,

Он просто на ребро поставил круг.

Винты меняли землю в разном виде,

И колесницы наполняли степь.

Но чьи глаза хотел бы я увидеть -

Был человек, который создал цепь.

Воробейко крохотный песнь поет неброскую,
Пережив морозов стынь, радуясь весне.
Как услышу голос твой, сторону с березками
Вспоминаю милую, в голубой красе.

Здравствуй, моя Родина, поле черноземное.
По ветлам разбросаны терема грачей,
Нивы бесконечные и межа точеная
Ночи пахнут выпасом вороных коней.

Городской давно уже, городом избалован,
Езжу на троллейбусе, под землей в метро.
Был когда-то сын тебе, а теперь разжалован,
Позабыл, как косят степь я давным-давно.

Мне напел...

И снова будет закат,
И солнце в речке утонет.
И ночь, и в ней звездопад,
Красой своей сердце тронет.

Всё повторяется снова,
И после ночи рассвет.
А днём обманут дав слово,
Те, у кого чести нет.

И вновь работать я буду,
Среди людей мне чужих.
О звездопаде забуду,
В делах привычных своих.

И о деньгах разговоры,
Вновь буду слушать с тоской.
Степей вдруг вспомнив просторы,
И звездопад над рекой.

Всё повторяется снова,
По кругу всё вновь бежит.
Обманут где-то другого,
И...

Ветер качает верхушки берез,
облако смотрит игриво
на изобилие вспыхнувших роз
в мае с неистовой силой.
Может, причина тому юбилей
местной газеты... а может,
сдержанность строгих степных
тополей
в памяти время тревожит.
Век на исходе. В распаде союз.
Каждый живет как умеет...
И повсеместно живущая грусть
к сердцу идет, но не греет.
Травы дрожат от нахлынувших бед.
Круг раскачал треугольник,
будто вспорол чуть мерцающий свет
злой на весь мир уголовник.
Кто посмелее стремится...

«Он посмотрел в зеркало, чтобы войти», постучал,
три раза, почтальона трель, два левой,прямых,тре-
тий в цель. Лель, уже там, с фавном нимфа, «сча-
стливы оба», флейты мелодия, одна для всех, «им-
перия»,идиллия,успех, здесь уже,ужи и змеи, дра-
коны, паны и другие болваны, придуманные и жи-
вые, а вы кто такие? концентрация материи, энер-
гии. трёхмерное тело, с дыркой в голове? какой?
чёрной, а где Ной? его представители? и другие
правители? Почесал лысину, перекрестил лоб,
«чур...

Товарищ чо, передвигался, шёл, по выжженной
степи, сам себе удивлялся, создавал дорогу, (гру-
бо, роса отсутствовала «дорожная» пыль, гарь,
поднималась при каждом шаге), недотрогу, вёл
под руку, была боса, проваливалась, по щиколо-
тку, широкими юбками, вызывала, ураган чувств,
у выживших чудом сусликов, столбами стояв-
ших, (остолбенели, не видели раньше такого чу-
да), как маки «краснели», заря, светало, всходив-
шее солнце так устало, выглядывать из-за угла,
поднимало, свою...

Зима. Что делать мне в вагоне? Я встречаю
проводника, несущего мне чаю,
словами: «Мы опаздываем?.. Нет?..
И не найдётся ль свеженьких газет,
чтоб, в новостях пошарив хорошенько,
узнать, что стало с Юлей Тимошенко,
не взорван ли иракцами Багдад,
и что в Москве — дожди иль снегопад?..»

А за окном — застывшим кинокадром —
висит орёл над степью, как кокарда;
спаял ледок речные берега;
и во всю ширь — снега, снега, снега…

Вот зимний дуб — без листьев, как бесполый, —
стоит один среди...