Степени свобод

Выдох подлинно гусарский,
Вдох по тяжести скромней,
Ночка в крепости казацкой
Днём во власти силачей…

Праздник важности степенной,
Мощь значительно сильней,
Чем явление пиратской
Вероятности морей…

Чуб завитости известной,
Плод брожения дрожжей,
Чан закуски повсеместной
В состязаньи – кто шустрей?!

У безделицы потешной
Миг и вечность под рукой,
Больно кажется беспечной
Легковесность над землёй?!

Пришла пора Любви! И снова
на ходики смотрю... И как!
Читаю только Гумилёва
и Библию... ЛЮБЛЮ! Вот так!

И мне покой порою снится,
но я пишу Вам мадригал,
наверное, на живописца
я походить бездарно стал.

Горит душа, люблю - и точка!
И в реку Времени вернусь,
чтоб вот на этом-то листочке
напомнить Вам про негу бус.

Мы были прежде в состоянье
влюблённости, а вот теперь
мы зрелы, и Любви сиянье
не затемнит никто - поверь.

Люблю и пылко, и степенно,
и даже больше Вам скажу...

Вчера я ехал на работу
В метель, туман и гололед,
Вдруг мимо пронеслась Тойота,
Взяла опасный поворот.
Пересекая автостраду
Там, где сплошная полоса,
Водитель мазалась помадой
И тушью красила глаза!
Как тут от злости не беситься?
Я в гневе бритву уронил
(Я дома не успел побриться
и по дороге щеки брил.
Упала бритва в кофе прямо
(Между колен стоял стакан -
Мне вкусный кофе варит мама -
Его я пью в такой туман).
Когда предмет тяжелый падал,
Крутой горячий кипяток
Плеснул туда...

Сколько в тебе обаяния!
Взглядом своим чаруешь!
Крайняя степень отчаянья!
Сердце моё ты волнуешь...

Луна в обрамлении звёздном!
Одна средь дубов берёзка!
Молния в небе грозном!
Яркого праздника блёстка!

Цветок к Солнышку тянется.
Жду ответа на чувства.
Счастья бутон распускается.
Пора в любовь окунуться.

Сколь невероятно,
Столь и спорно,
Здравый смысл, пожалуй,
Не зови,
В русском языке есть,
Как опоры,
Знаки препинания любви.

Если с вами это
Приключилось,
Свет померк,
Язык сошел к нолю,
Не пытайтесь,
Попрошу, как милость,
Выкрикнуть любимой
«Я люблю!»

Не кричите,
Не имеет смысла,
Ведь любовь –
Аналог тишины,
И на крик
Немедленно вам вышлет
ОберЕг – исправника вины.

Он придет, конечно,
Днем иль ночью,
Глянет с укоризною,
Без слов,
Жест заменит
Нежным многоточьем...

Всплакнувши – скорбная душа
тропинкою тернистою
взметнулась болью в голосах
молитвою пречистою…

Прогнувшись – чисты небеса
парадностью степенною
взялись упряживать слова
былинкой колыбельною…

Проснувшись – вольны чудеса
козырностью ретивою
неслись крутиться в берегах
батальною стремниною…

Гряди ж – победная пора
уйми слезу родимую!!!

Из жизни Белла Ахмадулина ушла
В мир подлинного вольнодумства...
С ума сошла она иль возошла
К высокой степени безумства?

Она сказала много, как одна могла,
А ещё больше вовсе не сказала,
Но счастье в том, что здесь она была,
Так много это... так ничтожно мало.

Из суетного бытия в небытие
Ушли её слова, поступки, жесты.
И мы, как пасынки в оставленной семье,
Не ощутим сиротство как блаженство.

Кто нас учил, как надо жить, мертвы -
Шестидесятники, изгнанники, предтечи...

Жизнь нас кидает: то в пучину,
То на волне удержит пенной.
Живем не все пристойно, чинно,
Ведь море не всегда степенно.

Свою на все имеет часть,
Кидая нас в морские дебри.
Одним дает в порочность впасть,
А коих - держит и на гребне.

Еще оно бывает праздным,
И тех - обласканных судьбой,
Не захлестнет волною разом,
Лишь дарит ласковый прибой.

Иных по свету разметав,
Поспорить не дает с судьбой...
Жизнь зиждется на трех китах:
Паденье, взлеты и покой.

11.07.02

Вот замок, затерянный среди скал,
Завис над бездной провала.
Здесь каждую ночь под волчий оскал
Луна багрово вставала.

Внизу морские ревут валы,
Солёной брызгая пеной,
А в замке тихо. И лишь орлы
Кружатся в небе степенно.

Но не безлюден замок, хоть свет
Не льётся из окон келий.
Прикован цепью живой скелет
В стенах его подземелий.

То узник, брошенный в ужас тьмы.
Он глухо стонет и шепчет:
"Стальные прутья моей тюрьмы,
Держите меня покрепче!

Я с малых лет доверял уму...

Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
Короче становился день
И просыпаться Ольге лень
Под музыку поры немилой -
Невмоготу ей звук унылой
Капели хладного дождя.
А ветер, хлябью ноября,
По небу разбросавши воды
И листьев пожелтевших своды
Круговоротом сенних слёз
Не вызывал в ней умиленья,
А погружал в пучину грёз
И томного самозабвенья.

Так, день-деньской, на свет Авроры
Встаёт с безудержной тоской
И, вспоминая Пифагора,
Зевая утренней порой,
Под мышку взяв...