Стене

Подари мне остаток любви, в суету моих снов войди.
Не тревожа уснувшую боль, поцелуем коснись души.
Ты придёшь - станешь ближе на шаг... твои слезы - вчерашний дождь.
Помню все, что ласкало и жгло... что за участь - незваный гость.

Ты играешь огнем наших встреч, но не слышишь дыхания дней.
И святая греховность Твоя с каждым часом - сильней и сильней.
Зыбкой тенью на серой стене мне Твой профиль рисует дым,
Догорит в сигаретном огне час отпущенный нам двоим.

Подари мне надежды глоток...

Дух мира и мечты,
Как нежное сиянье,
Сошел ко мне под вечер,
Смягчая раздраженье.
Мне стало хорошо.
Страниц стихов листанье;
Развеял думы метр,
И тает напряженье...

Внутри течет ручей —
Поток тепла, флюидов;
Там зреет дивный мир,
Рожденный глубиною.
Он — шар души ничьей,
В нем нет вражды, обиды,
Там классно, просто мурр!..
Он нас зовет с тобою.

Ведь где-то есть такое
Пространство доброй музы.
Вкусив от чаши жизни,
Мы дышим эйфорией.
В бегущей в жилах крови
Звучат...

Лучик солнечный в глаза
Светом брызнул будто.
Прошептала я слова:
"Здравствуй!С добрым утром!"

И зажмурилась сильней
Весело щекочет.
"Ну,иди сюда скорей,
Вместе похохочем!"

Поиграла я чуть чуть,
Потянулась сладко.
Лучик дальше скользнул в путь
По стене украдкой.

В полночный час , в полночной тишине
Бежало время в ходиках , в стене ,
Нам приходилось время подгонять,
Меня будила рано очень мать…

И в пять утра, где не пришёл рассвет,
Не говорил я лени своей нет ,
И быстро с лавки я своей вставал,
Бежал в Котловку , время подгонял …

Учились мы за дальних пять-шесть вёрст,
Зимою я отчаянно там мёрз,
Ходили мы дорогою лесной ,
И редко в дом я приходил пустой …

Совхоз возил там лесом урожай ,
А что упало ты уж не зевай ,
Солому , лён...

Никаких воспоминаний, никаких надежд.
Город спит в ночном тумане, воздух чист и свеж.
Город спит в ночном тумане, только ты не спишь.
И печальными глазами в тёмну ночь глядишь

Никаких воспоминаний, на дворе темно
Ты стоишь, к стене прижавшись, и глядишь в окно.
Видишь, как печаль клубится облаком седым,
Звёзды спрятались меж тучек, превратились в дым.

Видишь, как осенний холод в лужах утонул.
Постучал в твоё окошко, в душу заглянул.
А потом, упав под ноги, превратился в лёд...

Будильник мне в ухо, в назначенный срок....
Глаза открываю, лежу не один...
На люстре качается чей-то бюстгалтер...
А рядом с ним, явно не мой, мокасин...
Прикованы руки к спинке кроватной...
Как будто катком, кто проехал по мне...
Да...видно, вчера я набрался порядком...
Остатки закуски прилипли к стене...
И пальчики чьи-то тихонько украдкой...
Щекоча, экскурсией лазят повсюду...
Я сделаю вид, что ещё не проснулся...
Быть может, пойдёт и помоет посуду...

эх, родная, не все - на лад... предначертано это свыше...
запустелый вишневый сад платит дань лепестками вишен...
он, не слыша твоих канцон, не взыскует чужого слова –
он смирился с таким концом, без надежды воспрянуть снова…
и несут лепестки ветра – может, где-то их ждут другие…
для ветров это блажь, игра, для тебя это – ностальгия…
ты рисуешь вишневый сад, и бумага незримо плачет,
у любви был восход, закат – тоже свыше ей предназначен…
это жизни лихой беспредел… но и он не всегда...

Плачет одиночество во мне-
Нет поддержки, нету человека,
Лишь портрет огромный на стене
Женский, девятнадцатого века

В восхищении я замер и стою,
Чувства все во мне перемешались-
Кажется, что я сейчас в раю…
“Раньше мы с тобою не встречались?”

Может быть... а может только сон...
Хотя нет... ты из другого теста-
Кто же был в тебя,тогда, влюблён,
Чья же ты, тогда, была невеста?

Улыбаешься лишь уголочком рта,
Голову, склонив красиво нАбок
Ах, как ты прекрасна и чиста,
Словно...

Как хорошо вдвоём наедине!..
Полна оттенками беседа:
Улыбки, взгляды, драма на лице,
Варианты разные ответа...

Надеждой полнятся глаза,
Теперь они в мечте поплыли,
Желания страстного жара,
Ресницами взмахнули крылья...

И скачут тени на стене.
На смену дня приходит вечер.
Как хорошо вдвоём наедине!..
Одни мы на большой планете...

Кидайте в меня грязью,
топчите ногами,
обливайте водой холодной,
швыряйте камнями.
Забивайте в ладони гвозди,
на шее тяните петли,
пока мои крепкие кости
в пыль и прах не истлели.
Заткните мне рот от злости,
но никто не забудет как пели
свободы мы гимн последний,
стоя к стене спиною,
слушая стук затворов,
и радуясь шуму прибоя,
что заглушал собою
страха последнего миг.