Стена плача

Внезапно оставшись в стране разбитых сердец,
Побывав перед этим в кругу разбитых зеркал,
Тайну любви всё ж мечтала познать наконец,
Но последний шанс, уходя, мне рукой помахал.

Я смотрела в осколок, увидев там сердце твоё, -
Для меня в нём нет места и больше не будет уже.
Я смотрела в осколок, заметив в нём счастье своё,
Уголёк от которого всё ещё тлел в душе.

Я оставила дом твой, пытаясь улыбку «надеть»;
Поглотит осколки зеркал сердца грешного пламя.
Разлука песню свою захотела...

Как все достало
Я устала
Мозги не варят ни хрена
И на фига нам жизнь дана?
Полна соблазна и греха
Душа. И существо уже не в счет
Ведь все мы знаем на перед

А в эти дни глубокой скуки,
Когда самоубийства звуки
Доносятся из-за окна
Пред нами та же все стена
И мир за ней недосягаем
Там люди счастливы
Там рай.
А ты сиди тут подыхай!

Искал напрасно я внимания,
Не слышишь ты меня опять.
Не смог стену непонимания,
Меж нами в этот раз сломать.

Не смог к тебе я достучаться,
Мы слишком разные с тобой.
В себе ты пожелал остаться,
В обидах утонув душой.

Твоё услышать нежелание,
Друг друга нам не даст понять.
И вновь душе моей страдание,
Твой взгляд сердитый сумел дать.

Ведь кровь родная мы с тобою,
А ты меня не хочешь знать.
В свой мир ушёл, живя собою,
Нас не желая понимать.

И отчуждения меж нами,
Я не...

Когда из слов, что ты не смог сказать,
Встаёт стена и мир закрыт за нею,
Так нужен тот, кто смог тебя понять,
И сделать то, чего я не сумею.

14.06.1991

Плач, сбежавший а границу.
Плач о том, что ты "никто".
Не поймать тебе Жар-птицу
В забугорном шапито.

Коли стал бы Человеком,
То в родимой стороне,
Уважаем, был на веки,
И тебя б любили б все

Ну, а ты ж поддался страсти,
И, обиду зата′я,
Кинулся отведать счастья
В чужедальние края.

Только там-то ты не нужен,
Как свободный человек.
Вот, рабом, под′и, послужишь,
Сокращая тем свой век.

Но домой не ворот′ишься,
На проезд деньжонок нет.
Свою Родину забывший,
Стал никчемным...

Плач рябины за окном.
Блеск свечи, как капля крови.
Небо шерстяным платком
укрывает плечи кровель.

Тише, тише, лишь одно
в этом мире остаётся –
солнца горькое вино,
что на сердце веста льётся.

Тише, тише, лишь огонь
шепчет пусть в глазах усталых,
что проник, как вестник, в дом
и растаял в кронах алых.

Стеною из листопада
Пришло моё странное время.
И видно,так было надо.
Что холодом бьет в темя.

И ветром пронизано тело.
Дождями промочит мне душу.
С мороза почти опустело
Сердце моё. Я не струшу.

От этих природных явлений,
Каких-то еще столкновений,
Я жив! Я иду! Но, почти..
Меня прочитаешь? Прочти!

Я будто открытая книга,
И как без обложки блокнот.
Какая тут, к черту!, интрига.
Читай! Вдохновенье уйдет.

Пусть книгу, листок, блокнот -
Читать можешь попеременно.
Понятен...

Я, Луций Домиций Агенобарб,
рожденный в Анции,
точно с восходом солнца,
лишенный нежности,
приученный ко лжи,
умалишенному капризу соучастный,
двуличный и сиюминутный,
натура чувственной души,
блаженству верный
гурман красы
и страха пленник,
мистических обрядов спутник,
проливаю воду с солью
в боль
исповеди черной
на последних рубежах
дыханья ветреного.
И пусть зовут меня
распутник,
но все-таки, какой
артист великий погибает!
Чертами Аполлона, Марса
Юпитера и Митры
жрецы...

1
По Дунаю
по реке Великой
голос Ярославны
эхом пролетает,
а осенний листик
робкою мечтою
как ладья без мачты
в море уплывает.


2
Не кукует
во лесу
кукушка, -
Ярославна
во Путивле
плачет...



Когда лучик
трепетной надеждой
отраженьем в заводи
маячит.
Ярославна плачет,
Плачет
причитая...
Причитает,
словно призывает,
годы мимолётные
вернуться,
чтоб ещё,
хотя бы раз!

светлым взором
к счастью
прикоснуться;
ведь
слова,
что капли...

Сад Александровский погиб!
Осталось несколько там лип
Высоких после этой вырубки.
Всё вырубить готовы выродки!
Когда бы отдан был приказ,
Они бы вырубили нас!
Сад Александровский погиб!
Погиб. И слышен чей-то всхлип.
3 декабря 2012 г.