Стая волков

В вое волков
Слышен отчаянья крик.
Кто одинок -- тот поймет...

Воет волк в ночи.
Одинокое сердце
Стучит так громко.

Я хотел, пытался, но не смог,
Не сумел и с болью повстречался.
Моим зверем стал в тотеме волк,
Его силу взяв, я не сломался.

Зверь добрей — убив, не унижает,
Он честнее — взяток не даёт.
Он жесток — ведь жалости не знает,
Но, забавы ради не убьёт.

Да — не знает волк родствА,
Но оно и людям не всем нужно.
И иной раз хуже воровства,
Жить, открыв доверчиво им душу.

Они люди — не убьют как звери,
Плюнут в душу — сделав хуже тем.
И потом в себя и в них не веря,
Можешь стать...

Струится атласный шелк
Светлеет теплая кожа
И ухмыляется серый волк
Но Шапочка ухмыляется тоже

В голой страсти
Игра тонкая есть
У кого наглее рожа
Тот того и съест

Птица отбилась от стаи,
Выжить теперь трудно ей.
Всем она в мире чужая,
Нет теперь рядом друзей.

В небе следов не оставив,
Скрылись они, уйдя в ночь.
И не пристать к чужой стае,
Гонит вожак её прочь.

Горе с бедой, одиноким,
Все норовят клюнуть их.
Мир будет часто жестоким,
К тем, кто живёт средь чужих.

Только назад не вернуться,
Если зима за спиной.
И сквозь тоски летит чувство,
Птица на юг за весной.

Птица отбилась от стаи,
Но не забыла полёт.
С песней в закат улетая...

Выли волком боль с бедой,
Смерть грозила кулаком.
Впереди туман седой,
Мост сожжёный за спиной,
И не нужных мыслей ком.

Смысла нет вокруг ни в чём,
Сон и явь — в одно смешалось.
То ль живу я в мире сном,
То ли сплю, живя я в нём,
Пустота во мне и вялость.

По бокам чьи-то тени,
И шептанье голосов.
Боль тревог, туман сомнений,
И ненужность откровений,
В бормотании тех слов.

Таймер сердца, больно в грудь,
Бьёт, меня тем подгоняя.
Должен, весь пройти я путь,
Радость всю...

Я был когда-то в журавлиной стае,
И мы летели дружно на рассвет.
Но я от них отстал. Они об этом знают
И не хотят мне обернуться в след...

Я был когда-то с ними заодно.
Но время рассудило по-иному...
А виноват ли я, что сломано крыло
И не добраться мне теперь до дому?

Я в стае был надежное звено,
Боролся с ветром наравне со всеми.
Теперь нас различает лишь одно:
Я - на земле, они - остались в небе.

И поле до срока под гомон встревоженных стай
В невинности жатвы проходят. Теряют и ищут,
То зерна, то судьбы, то души, поникшие в сером, холодном краю
И я наклонюсь, чтоб найти непотерянных в бытность мою,
На поле распластанном в небо, не ставшим еще пепелищем.

Леса отступают, подходят, отводят зверье
От взглядов, от скрежета стали. Сжимают кордоны
Не кольцами, - волчьими стаями ,веруя в память свою,
Они еще видят колосья, и сосны, и звезды в едином строю
Идущими мерно на бой за...

Как часто всё-таки мы люди,
Не пробуя других понять,
За что-то их сурово судим.
Себя, умея лишь прощать.

Как часто в стаи мы сбиваясь,
Всех делим на чужих-своих.
От нам ненужных, отдаляясь,
Не замечая боли их.

Как трудно если тебя в стае,
За что-то невзлюбил вожак.
Когда он чтоб тебя клевали,
Шестёркам жестом подал знак.

Тот, что в друзья всё набивался,
Ударить первым поспешит.
Вчера тобой он умилялся,
Сегодня — плюнуть норовит!

Законы волчьи осуждая,
Так часто мы по ним...

Плачем-песней не рви,
Душу мне птичья стая.
В закат цвета крови,
Надо мной улетая.

Ни к чему песни грусть,
Ты вернёшься весною.
Я тебя здесь дождусь,
И споём мы с тобою.

И мне душу зимой,
Будет греть вера в это.
Что несёшь к нам весной,
Ты на крыльях зной лета.

И не плачь, не рыдай,
Улетев вслед за солнцем.
Ведь тебя родной край,
Не забудет, дождётся.

Плачем-песней не рви,
Душу мне птичья стая.
За собой не зови,
В тепло южного края...
Марковцев Ю.