Стая самурай

Распахнула все двери души!
Вошли...
Наследили...
Ушли.

***

Капля за каплей падают дни жизни моей в бездну....
Капля за каплей тает сосулька, роняя себя, в землю...
Капля-слезинка той крошечной льдинки собой оросит землю...
Капельки-дни, чем наполните вы, вечности бездну..?

***
Обожаю едва уловимые звуки капели в апреле!
И в щенячий восторг прихожу от небес, разразившихся хохотом, в мае!
Задыхаюсь от счастья при виде огромной, курлычущей стаи!
И пьянею, вдыхая весну...

Слабость души, хуже всякой болезни.
Духом кто слаб, не надёжен, труслив.
Он подпевала, своей нет в нём песни.
В жизни поёт, на чужой он мотив.

Слабый опасен, ударит он сзади.
Бить он открыто, в лицо не привык.
Подло, тайком, часто сильным он гадит.
Слабый изменчив, душой не велик.

Слабость души, часто подлость рождает.
Миру, за слабость свою слабый мстит.
Слабый в беде, о друзьях забывает.
Если он хвалит, то часто лишь льстит.

Слабый душой, агрессивен он в стае.
И он в толпе...

Ну что, зима, пожаловать - добро ли?
А впрочем, жухлый лист пора укрыть.
Сложили клёны яркие шатры,
и уезжает осень на гастроли.
Потрёпанный фургончик, дальний путь,
поля, леса, на жёлтых листьях визы.
У примадонны пёстрой антрепризы
есть повод веселиться и взгрустнуть…
Опять зима – какой по счёту раз?
И с каждым разом я всё больше рада
тому, что с этой стороны ограды
могу послушать старый добрый джаз.
Ещё ноябрь, она не насовсем,
и тонкий белый коврик одноразов.
Но как-то, ранним...

Я по шерсти христьянин,
Ты ж – язычница.
Не с того ль как перст один
В небо тычусь я?

Всё на ощупь да к губам
Вымя звёздное.
Не понять всё это Вам –
Вы серьёзная.

А мой лес – страна чудес,
Ёлки-палочки,
И скучаю я, балбес,
По гадалочке.

Ты же выше колдовства,
Ты учёная,
Да прочла без баловства
Книгу чёрную.

И с тех пор моя родня
Сплошь в истерике,
Приобщила ты меня
К эзотерике.

Ворожея рыжая
Замурыжила,
Парня со свету сжила,
С дому выжила,

Свой отвар бесовский...

Серед голої пустелі,
Де й травинка не росте
Встав оплот госпітальєрів –
Замок Крак де Шевальє.

Там живуть відважні люди –
Славні рицарі Христа -
Поважають їх усюди
Й феодали, і міста.

Горді воїни-монахи –
Вірні Господа сини
Не бояться ні Аллаха,
Ні самого Сатани.

І ніхто не міг пробитись
Через товщу древніх стін,
Аж прийшов до них із військом
Сам султан Салах ад-Дін.

«Гей, здавайтесь, християни! –
Сильна армія моя,
А за це в ім’я Аллаха
Я дарую Вам життя!»

Не...

Я гордая, грустная птица,
Летящая за горизонт.
Ты только не дай мне разбиться
О ненависть пенистых волн
Я отбилась от стаи, наверное.
Я одна и покоя мне нет.
Впереди у меня вся вселенная
Только вы не гасите в ней свет.
Я цепями к земле не прикована.
Мои крылья свободны от пут.
Я магией звезд околдована.
Только расколдовать не забудь.
Я свободна от предубеждений
И от зависти, и от любви.
Только ты, мой забывчивый гений,
Никогда, я прошу, не солги.
Лжи не надо. Я верю в небо...

Он до прихода холодов собрал уж урожай
И рой пчелиный не гудит над головой.
Замолк в дали крик пчиьих, шумных стай
И солнце медленно садится за горой.

В стога уложены снопы
И трав целебных, полевых
Давно готов уж сбор.
И будет сниться в вещих снах,
Ковром из снега занесен.
Любимый баловень Судьбы-
Наследный Принц Лугов.

Бог землю сотворил и создал твердь.
На день седьмой почил Господь без дела,
И было любо-дорого смотреть,
Как воинство чирикало и пело.

***

(Я не знаю как вас, а меня красота не боится
На полях среднерусской до боли родной полосы.
Вот ещё одна бабочка рядом со мною кружится,
Грациозно садясь на мои выходные трусы.

Яркий цвет лепестков городской суетой не загажен
И опасен для женских сердец как ночная свеча.
Впрочем, гостья моя, может статься, не бабочка даже,
А самец бабочковый...

От вечной юности красавицы-Земли
Все прегрешенья, беды и страданья,
Расстрельные приказы, типа – Пли!,
Доносы, выселения, изгнанья.

Вслед за Иосифом Господь к себе прибрал
Сынов Иакова небесталанных.
В Египет голод тот народ согнал,
С земель обещанных и столь желанных.

От чресл Иакова, считать без женщин, душ
Там было семьдесят. (Уж, извините,
Меня Арбатовы*, но ваших клуш
В партийных списках не было в Египте.)

Тот славный род в бой провидение вело
И преступление братьёв...

Я социален, как целая стая,
В куче листвы прозябающий лист.
Все ж почему-то при этом считают –
Конченный я индивидуалист.

Что дуалист спорить мне страшновато -
Несправедливым бываю вдвойне
И практикую двойные стандарты…
Вот индиви – ну, совсем не по мне.

Крепнет сомненье – в своём ли уме я?
Может, и он на двоих, на троих.
Даже когда своё мненье имею,
Вряд ли отлично оно от других.

За откровенность зря не обессудьте,
Люди, вы ж кладезь добра и ума,
Всё в глубине человеческой...