Статья

Родился, вскормлен и одет в заботах бедного квартала,
Детство, юность, много лет жизнь по-особому шагала:
Играли звонко ребятушки, трубили громко пионеротряды,
Была шпана, братва, пивнушки и шаловливые бригады…

Жил и рос, да тем взрослел, и, встав, у чудного причала,
Купил билет и в лодку сел, с надеждой верного начала:
Уйти в заветные края, довлеть судьбу и все преграды
Крушить в пути, взойти на «верх», а там – мои награды…

Чем дальше шёл, сильней потел, и стать совсем устала...

Медленно таяли звёзды во мгле ночной.
Тьма наступала решительно, неотвратимо.
Люди дрожали от страха, воняло войной.
Девять драконов летели над городом. Мимо.

Девять драконов, чья сила стихиям ровна,
Чья шкура прочней, чем доспехи из стали.
Их боялся король, их боялась страна.
Уже мёртвые в пропасть упали.

Вдруг куда-то луна испарилась с небес,
Городские дома задрожали.
Великанов толпа и Ярун - полубес
От кого-то куда-то бежали.

А хранитель ворот несговорчивый сфинкс,
Тот, что...

К тебе уже не подхожу,
С тобою больше не общаюсь.
И ничего уж не скажу,
Й ни в чём тебе уж не признаюсь.

Мы всё же разные с тобой,
Хоть поздно понял я но всё же.
Не разговаривай со мной,
У нас получится, быть может.

Друг другу впредь не улыбаться,
И не касаться нам глазами.
И никогда уж не пытаться,
Друг друга тронуть хоть словами.

А чувства все замкни в себе,
И спрячь их в самом тёмном месте.
И не рассказывай уж мне,
Как хочешь стать моей невестой.

И как друзья с тобой...

Мне кажется, что Бога нет!
Я думаю, что Бог наш умер!
Ушел на божеский тот свет,
Мы ж вспоминаем его всуе!

Не счесть бутонов детских тел,
Истерзанных исчадьем ада!
Куда ж ты, господи, смотрел?
За что чудовищная плата?

Стать ангелом? Такой ценой?
Твой сын страдал, но в жизнь то верил!
Слезинки детской ни одной
Не стоит вход за рая двери!


Мне кажется, что Бога нет!
Я думаю, что Бог нас проклял!
Лампады - в безнадёжность свет…
Иконы - в бесполезность окна…

Нам не дано предугадать,
Что завтра с нами будет?
Непросто верой жить и ждать,
Лишь время нас рассудит.

И не устану повторять
В тяжелую минуту:
Судьбу нельзя переиграть,
Её законы – круты.

Сомнений злых кружится рой,
И не найти ответа,
Кружится память мишурой…
А жить – лишь до рассвета.

Но встрепенулся ветерок,
Зари предвестник первый,
И снова жизнь – еще не срок,
Не выдержали нервы.

А за окном моим заря
Взошла Девицей красной,
Нам жизнь даруется не зря,
А бережем...

Волею судьбы не стала я москвичкой
Не родилась в Москве, и не росла
И не играла во дворах с мальчишками
На Север загнала меня судьба.

Хотя постой, одна мечта сбылась
Четыре года провела я там
Куда душа стремилась и рвалась
Отдавши сердце бесам и Богам.

Летят года, возьму я в руки спичку,
Которая зима ступила на порог.
Я так мечтала стать москвичкою!
Судьбу иную мне уготовил Бог.

Мне попалась в руки книга Лета -
На обложке - птицы и цветы.
Оды, гимны и венки сонетов
В ней неповторимой красоты.

Фолиант я прочитал до корки,
В девственности бархатных ночей.
Тютчеву, Есенину и Лорке
Благодарен Лета книгочей.

Заглянул Июнь ко мне недавно
С ящиком клубники и вином.
Посидели, поболтали славно,
Стол поставив прямо под окном.

Предложил он стать поэтом Лета:
«Ты свободен нынче, ты ничей?»
Я всю ночь раздумывал об этом,
Не сомкнув восторженных очей.

Лета...

Чувствую мгновение. Оно проходит мимо,
Еле заметное скольжение, в предчувствии Тебя.

Душа таит желание. Оно непреодолимое,
Исходит уж терпение, …всё помня и любя.

Облик, Твой, вне подозрения – сущая красота,
Доводит и до возбуждения, что характерная черта.

Весь горизонт в багрянце, где солнца чистота,
Твоя улыбка нежная и стать, Твоя, гибка.

Явись, хоть на мгновение, да отведи тоску,
Сердце в изнеможении, в предчувствии Тебя.

Рассвет молочно-белый,
дождь, шорох камыша.
О, если б я умела
вот так же неспеша

уютно, осторожно
заре с дождем под стать
с любовью невозможной
душе своей внимать.

Но, повинуясь ритму,
несущемуся вскачь,
кромсала будто бритвой
всем грузом неудач,

погоней за химерой,
несбыточной мечтой.
Что счастья было мерой?
Кто мне кричал «Не стой!»?

Рассвет молочно-белый
грибным дождем шуршит.
Измученное тело –
пристанище души.

Последний рубеж преодолевая,
Несчастную душу вкровь раздирая,
И мысли, и чувства, и всё что возможно,
Бросаем под рельсы мы неосторожно.

Мы ищем, мы бьёмся, мы страждем ночами,
Но тот кого ищим - тот хладен, не с нами,
Он так далеко, где-то за горинтом,
И разум его лишь стенает о ком-то.
О том, кто лишь так же мечтает о ком-то....

И так бесконечно, и так всё по кругу,
Любить для того, чтобы верить кому-то,
Бежать, иль стоять, иль метаться по кругу,
И ждать, что лишь кто-то...