Старый дуб

День был голоден – смешон…,
Он часто топал в унисон,
Так – вселил в пролог резон,
Что эпилог взревел – как слон…
Громкий цикл – без сомненья,
Не взирая на сужденья,
По-весеннему звеня,
Дуб изваял – на срезе пня…
Словно кактус – одарённый,
Тот стоял в пылу – рождённый,
Умудрившись в час резной
Обзавестись слегка листвой…
…и растёт теперь часами,
Полюбуйтесь вместе с нами,
Больно просит всех ночами,
Не слоняться меж кустами…
Месяц новый – он польщён…,
Однажды я пришёл...

Молодеют дубы и березы,
Зеленея на ветках листвой.
Очень скоро распустятся розы,
И газоны укроет травой.

Красит лавочки в парке садовник.
Детвора, разыгравшись, шалит.
И девчушка, забравшись на холмик,
Кувыркнувшись, комочком летит.

Озабоченный окрик мамаши.
Мам иных укоризненный вздох.
Нет весны дней цветения краше!
И игры разыгравшихся крох!

Кроет очи тень желаний,
Горечь - в стынущих устах…
Что не встречу, долгожданный,
До отчаянья устав.

Здесь я, милая! Ты видишь?!
Муж, конечно, не юнец!
Но в мои объятья выйдешь,
Как впервые. Под венец!

№1.2

Жарит так, что ломит кости.
Гонит прочь от всех реалий.
Напрошусь-ка к Майке в гости!?
И усну в тени рояля.

№1.3

Мёрзну. Нет, не по погоде!
Маюсь сердцем, мысль - в миноре…
Ты, как конь сорвав поводья,
Унеслась к горам – и в море.

№1.4

Тёплый бриз под ритм...

Она сидела тихо,тихо
В окошко как всегда смотря
Она ждала что вот сегодня
Он к ней вернётся навсегда
Но а прошло уже 3 года
Тогда его, в сорок втором
На фронт призвали,благородно
И он свой долг отдать готов
ОН не жалея сил сражался
Он бил врагов своих в упор
И до Берлина он добрался
И до рейхстага он дошёл
И вот уже победа в мае
И радость на глазах людей
А он убит тогда, в рейхстаге
В начале мая, на заре.
Но для неё ещё надежда
Горит теплеющим огнём
Она сидит, свой взгляд...

Дедами оставленный в тесной каптёрке,
Кемарил солдат за столом на скатёрке,
И вынув потёртый блокнот с гимнастёрки,
О жизни писал наш сегодняшний Тёркин.
А рядом за стенкой, придя с самоволки,
Товарищи спали, тамбовские волки,

Готовили юношу к воинской славе,
Слегка побивали, как всех на заставе
Армейским ремнём - нету способа лучше.
А как по-другому к порядку приучишь?
Салага всё принял, набрался терпенья,
Писал стенгазету с дедов одобренья.

Посмотрим, в минуту нечастого бденья...

Мой грустный, непокорный стих
Лишь тем, кто в озере тоски
Не хочет пережить родных,
С годами — иней на виски.
Не сможет, думал я, никто
Вернуть меня в мои края,
Но я уже в пути, притом
Ведет меня печаль моя.

Домой иду давным-давно,
Среди развесистых дубов
Родное вижу я окно, —
В нём материнская любовь.
О, если б мне дожить до ста
В блаженстве радостной мечты,
Тогда, наверно, я бы стал
Таким же милым, как и ты...

Отдышаться, отдышаться от пресса
горячих глаз июньских созвездий,
вдохнуть кедров и маков,
спеть не стоном треснувших ветхих дубов,
но вишней юной в закат опуститься.
Обрести мягкий сон
на теплых камнях у волн серебристых,
в лоскутной траве среди роз золотых,
на крылатых тропах ангельских танцев.
Только стоит поймать и мгновенье исчезнет,
только стоить нащупать и миг растворится,
только стоит отчаянью вырезать сердце
и надежда блистает Египетским полднем,
и кричат маяки и...

1. Возьмите-ка пару пузатых бокалов
на тонкой коротенькой ножке.
И долька лимона бы не помешала,
и сахар – примерно пол-ложки.

2. Достаньте бутылку домашнего бренди,
и четверть бокала налейте.
И – стоп! – не спешите на этом моменте,
не пейте его – в о ж д е л е й т е!

3. Слегка наклоните бокал для начала,
и через его середину
глядите на свет, чтобы в нём заплясало
весёлое пламя камина.

4. По стенкам напиток крутните немножко,
и через минуту взгляните,
как тихо сползают...

Июнь – юнец зеленоглазый:
Красавец, щедрый на цветы.
В нём росы утром, как алмазы,
Рассветы дивной красоты.

Смущаясь, юные берёзки
К дубам-вельможам льнут, легки.
Русалки ивушки – подростки,
Кружатся в вальсе у реки,

Цветов поляны, травы – в пояс,
И ягод сладостный нектар.
Соловушек певучий голос,
И солнца яростный пожар.

Июнь, июнь…Начало лета,
Зелёный праздник для души.
Любовью солнышка согрета,
Земля всех радовать спешит.

И в час роковой близ тебя – никого,
но это не есть печаль,
ведь зло на земле, и его торжество
уходят в былую даль.
Под дубом лежишь ты, шуршит листва,
в траву желудём сорит,
поникла тяжёлая голова,
и грудь уже не болит.
А подле тебя буйная жизнь гудит,
жужжит насекомых рой.
Чу, в схватке кузнечик сейчас погиб,
схватился с жуком, герой.
Знать, час роковой не тебе одному,
и смерть не тебе одна,
поделена поровну, и в плену
у жизни не ждёт она.
По маковкам, косам струится свет,
и в...