Старца

Божий путь ходить испрашивать -
Называлось волхвовать,
Но молить о чём, упрашивать,
Бога всуе вспоминать -

Бесполезно и бессмысленно.
Понял это Валаам,
Планы изменил и быстро он
Вниз спустился по холмам.

Там Господь глазами синими
За сынами наблюдал.
От движений их пустыня вся
Шелестела как слюда.

Господу угодней прочего
Израиль благословлять
Было в дни Его рабочие,
По субботам отдыхать.

На свершенья эпохальные
Бог евреев заточил.
Переменами пугают мир
Масореты-толмачи...

«Лишь перейдёшь ты Иордана воды
И будешь слушать Иеговы глас,
Тебя поставят выше всех народы,
Левитов касту – выше прочих каст.

И снизойдёт на вас у стоек бара
Избранничества элитарный дух,
Не в смысле избранить, иль брать из тары,
А в смысле, круче быть иных братух.

Когда проявишь ты свою отвагу,
С небес услышав окрик Цоб-цобе!
Придут к тебе обещанные блага,
Исполнится их благость на тебе.

Благословен ты в городе и в поле.
Твой чрева плод благословен. Твой скот
Благословен и...

К Аврааму пришло видение,
Хуже чем у жены мигрень,
Словно солнечное затмение
Омрачило вдруг белый день.

Может, ночью Агарь воскресшая
Целовала его в висок
И от горя вся поседевшая
Ускользала водой в песок.

Мысль о жертве, об искуплении
Всё преследовала его…
Одним словом, пришло видение,
Но не ведомо от кого.

Как нашла на него депрессия,
Сам не ведает патриарх.
Оси времени с потрясений всех
Вкось сместились в его мозгах.

Приоткрылась завеса в будущность,
Где обиженный...

Однажды, на заре угрюмой
В ворота кто-то постучал.
Как помню, я тогда подумал
О тех, кто бродит по ночам.
Открыл. Монах был на пороге,
Крестом приветствовал меня,
Он после длительной дороги,
Без сумки, посоха, коня...
Вздохнул устало, сел у печки,
Затеял длинный разговор:
«Я с детства Господом отмечен,
А враг коварен и хитёр!
Я по пятам его упрямо
Иду и не считаю дни...
Болота, топи, лужи, ямы,
Леса, поля, озёра, пни...»

Мне показалось — старец бредит,
И, с недоверием в...

Я не нужен стране.
От чего ж так цепляюсь за долы?
Я не нужен стране.
От чего ж взгляд и горек и зол?
От чего мои «книжки» глядят,
лупоглазятся с полок?
Пока я упираюсь локтями
в обшарпанный стол.

Пролетаю с шипением, метеорю,
срубаю планеты.
Во вселенной дыру от усердия
протёр, пропорол.
Но напрасно я жду от пробитой
вселенной ответа,
упираясь костяшками в белый
обшарпанный стол.

В этом мире, где каждый
бежит и считает,
где Господь разделил с интересом
на расы и пол...

В начале мая юный ветер
Несёт тепло своё лесам.
Решили встречу мы отметить
И завалились к чувашам.
Гроза примчалась ниоткуда,
Шёл дождь со снегом, ветер дул.
Мой друг сказал: «Такое худо!
Оно ведет с собой беду!»
Я без пальто, без тёплой шапки,
Я верил в свой бойцовский пыл.
Чем крепче ветер брал в охапку,
Тем больше я сивуху пил.

Такой в Чувашии погоды
Никто (как мне поведал друг)
Из поселян не помнил сроду,
В его лице мелькнул испуг.
И дикий ветр плясал по крыше,
В лачужке...

Златовласая девица,
будто сказочная птица,
мне явила божью милость:
"Примешь, мол, себе в удел
словом жечь сердца людей".
Глядь!? Бесследно удалилась...

Не наград боярских ради,
не холопьего ремня
понесу я пламя правды
внутрь Древнего Кремля.

"Стой!!!"
-взревёт служака важный:
"К Самому приёма нет!
Там, где в рифму вторит каждый,
эка невидаль поэт!"

Пусть…Лжецы! Не успокоюсь!
Отстою поэта честь,
попирая геополюс
и вершину Эверест.
А схватив перо Жар...

На высокой байкальской скале
Я в любви объяснялся тебе,
И в свидетели я Старца призвал,
Тот, кто дочь Енисею отдал.

В эту тёплую ночь под Луною
Мы вдвоём, вокруг никого,
Тихо воды Байкала слышны
В его волнах у подножья скалы.

Лунный свет отражается в водах,
Звезды блещут в игривой волне,
И мелодию любви несёт ветер,
Что воспел Енисей Ангаре.

Я прижал тебя нежно к плечу
Тихо шепотом голос дрожал:
«Я люблю! Терять не хочу!»
И запела от счастья душа!

Разнеслись громким эхом...

Один богач-землевладелец, пришел на встречу с мудрецом,
Все тайны выведать, надеясь, спектакль разыгрывал лицом.
Благое сделав выраженье, на лесть, истратив полчаса,
Просил того об одолженьи, увидеть глазом Чудеса!
Все говорят: «В тебе пружина, покрыта золотом побед!
Слепым, больным и одержимым, ты возвращаешь жизни свет!»
«Ну, рассмешил пенсионера, нет никаких, богач, Чудес!
Во мне одна святая сила, в Христа и Таинство небес!»
«Восходит солнце – это Чудо! - Толстяк в оранжевом пальто...

Стихи сочились сквозь ресницы,
Вплетались в нимб.
Мы не успели подружиться,
А ведь могли б.
Все было: пониманье старца,
Задор юнца…
Кто знал, что мир способен сжаться
В кусок свинца?
Соскучившись над рукодельем,
Судьба рвёт нить.
Последнее стихотворенье –
Призыв любить.
И тополя июньским снегом
Метут печаль:
Ты был хорошим человеком.
И – нет. Как жаль…