Старость как вор

Уехали один, второй и третий,
Обворовав, набив казной карман,
Чтоб не нуждалась вся семья до смерти
И жил по-царски даже доберман.

Когда того, кто первый был, спросили
О капитале, честно он сказал:
«Где украдёшь ещё, кроме России?
Сплошной Клондайк для умных и вокзал».

Второй добавил грустно в тёплом крае
Под лаской белокурых Афродит,
Что хорошо он русских понимает
И Родине нисколько не вредит.

Наоборот, они тут день пекутся,
Чтоб имидж её в мире поддержать.
А третий вор...

…молодеет старость – с каждым днём
путь морщин короче – без извилин
топает по трассе – гражданин…
…на обочине – лохматый филин
пушит пёрышки – лесной обед
из воробышков – с рябой осины
видны колышки – последний след
вечно молодого – гражданина…
…тешит радость лета – знойным днём
под дождём гремучим – в шумном ливне
прозвучала песня – шепотком
о любви – на ушко – очень дивно?!

11. 07. 17

Я ругаться перестану, и спокойно вам скажу:

«Отправляйте на хрен старость! Мысли эти ни селу,

И ни городу не годны.

Беспокойны, сумасбродны.

Вам оно, зачем нужно?

Чтоб кряхтеть себе назло?

Странно дело, господа,

Да и дамам никуда

Не нужна такая слякоть:

От болячек горько плакать!

Это ж всем курям на смех.

Силы нам дано на всех

Безразмерно, безконечно,

Что? Сосед кряхтит? Беспечно

Вы СЕБЕ сейчас скажите:

«Мысли в русло приходите

Молодейте мне на...

На берегу рокочущего моря,
Бранясь лениво, постоянно ссорясь,
В плену житейских горестей и бед,
Живут себе в унылом беспорядке
Ворчливая, озлобленная бабка
И рядом с ней – занудный вредный дед.

Печально быть у старости рабами,
Да кто они теперь – не знают сами.
Любви испита чаша… Скользких чувств
Нещадно давит тягостное бремя –
Безжалостно, порой, бывает время,
И мир для них и холоден и пуст.

Самих себя не помнят молодыми,
Увязли в суете, сердца остыли –
Не сладилось, надежды...

Под бесконечный перебор
Волнуется свечи огарок,
В тетради как немой укор
Оставлен Музою "подарок"
И прогуляться с ним на пару
Мне предлагает старый вор
воспоминаний... .

...- Тихий двор
Накрыл батист июльской ночи,
Шелками звёздными узор,
И млечный путь в искось прострочен,
И ощущение её,-
До бесконечности родное
Сквозь платье - тонкое бельё...

Молчи старик, эх ё-ма-ё!
Зачем мне воровство такое.

Я ворую любовь по крохам,
Знать судьба мне такое дАла.
Своровал – в тюрьму, и не охай!
И страдай, так любовь сказала.
Одинокого сердца звуки,
Не услышит никто в округе,
Отчего ж так несносны муки,
А слова тяжелы, упруги.
Почему я от снов сбегаю,
Только в них мы с тобой едины,
Но в глаза вновь и вновь ныряю,
И тону в твоих чарах дивных.
Я бессилен, пленён тобою,
У стены стою подрасстрельной,
Мой судья и палач, не скрою,
Я молю, не стреляй – СМЕРТЕЛЬНО!

Растреплет волосы и как попало разбросает
Каштановой вуалью по лицу
Бродяга-ветер. Соскользнет, и замелькает
Тенями рваными, пошевелив листву.

И вкрадчивый, он просочится ароматом,
Из только распустившихся цветов,
И сам себе, коварный, станет сватом,
Разделит первый с тобой радость сладких снов.

Лелея тихо твое тело дуновением
Июльский нежный, теплый, пряный вор,
Прикосновенье за прикосновеньем,
Он жадно пьет, пьянея, твой задор.

Так далеко – за далью грез,
Так далеко – за речкой слез.

Ты был или приснился мне…
Моей спокойной жизни вор колец,
Колец, что мчаться в пустоту.
Колец, что гонят в темноту,
Колец – мечты за далью дней,
Колец – спасенья от проблем.

Ты был или приснился мне?..
Мне все казалось, что забылось…
И жизнь моя осуществилась.
И вся прошла…
…но рядом не было тебя.

Я жил в глухом районе Минска,
Средь лая, хохота и визга,
Среди старух и стариков,
И каждый вечер в семь часов
Скрипел засов, скрипел засов!
Старуха ставни закрывала,
Ключами ржавыми звеня.
Старуха солнце воровала
У солнцелюба, у меня!
Прекрасно и неуловимо.
Как золотой плавник налима,
Тонул закат во тьме кромешной,
Тонул закат, всплывал рассвет.
Но я не помню их, конечно.
Их просто не было и нет.
Шестьсот рассветов и закатов,
И каждый месяц треть зарплаты...

Учёный кот с утра дал дуба.
Златую цепь – в рюкзак!
Иду-бреду, сверкая зубом,
Хихикаю в кулак.

Русалка мне с ветвей послала
Воздушный поцелуй,
Кащею вечно цацек мало,
Как можешь, так воруй…

Следы неведомых образин
На перекрестье троп,
В ладью сгружает Стенька Разин
Большой хрустальный гроб.

Вхожу в корчму и мимоходом
Пленяю тридцать дев.
- Уйди! Сожру перед народом –
Рычит их дядька Лев.

Кольцо цепи швыряю на пол,
И тут же у окна
Скакун заморский вмиг затопал…
Кому б...