Старинный минарет

Меняют цвет подобно жизни,
Кладя в уста немой букет,
И смотришь вдаль внутри осмыслив,
Что вот оно...красы здесь цвет.
Наполнив сердце жаркой краской,
От бегунов умчавшись вдаль,
Не смеешь боле уж помыслить,
Покинуть сей роскошный край.
Леса стоят за нас стеной,
И охраняя наш покой,
В душе младой уж сединою,
Навеки вырастут за мной.
В минуту повести печальной,
Они поддержат стариной,
И самый дальний путник странный,
Пройдя вдоль них,поймет покой.
И на закате яркой краской...

После раздумий остались многоточия.
Прошлого нет. Оно обесточено.
Готовимся блеснуть, прощаясь перед выходом,
Как и в старину, живем Богом и с Иродом.
Плачем, рвем концы, когда бывает обидно,
Сквозь пелену затуманенных глаз солнце едва видно.
Как будто это происходит не с тобой, как будто сон.
Из груди с выдохом каждый раз стон…
Прошлое становится вечным, на этом себя ловлю,
Слышу Тебя, и повторяю бесконечно – Люблю! Люблю! Люблю! ...

Я буду думать только о хорошем…
И пусть печаль, как гость непрошенный,
Уходит тихо со двора…
Тебе пора, печаль, пора…

Калитка скрипнет вслед, старинная…
Я провожу в закат малиновый,
Без слёз, не помахав рукой,
Ту, что звалась моей тоской…

Воспламенившийся закат
Не даст оборотить ей взгляд,
Стирая к возвращенью путь…
Забудь ко мне пути, забудь…

Я разожгу в ночи костёр,
Огонь и весел, и хитёр…
Он на расправу с грустью быстр,
Сверкая заговором искр…

Преодолев все страхи...

Света утром дует губки,
Бровки хмурит и ворчит:
- Не надену эту юбку,
У неё старинный вид.

Свитер этот мне не нужен,
У него фасон не тот,
Я хочу чуть-чуть поуже,
Не такой! Мне этот жмёт!

Я в туфлях хожу полгода,
И без каблуков они!
Да! Другая нынче мода,
Не одену, замени!

Громко требует обновы,
Так капризна, не унять.
- Света, дочка, ты здорова?
Может, доктора позвать?

Папа строго сдвинул брови,
- Тут я справлюсь и один,
Дам я Свете для здоровья
Антивреднокапризин...

Останься со мной в этом парке,
На лебедином пруду,
Под сводом старинной арки
Я счастье с тобой найду.

На лебедином пруду,
Вдали от шумных кварталов,
Тебя от беды уведу,
Сниму я твою усталость.

Вдали от шумных кварталов
Тянется время длинней,
Но с тобой всегда его мало,
И ночей нам мало, и дней.

Тянется время длинней,
Я минуты считать не стану,
Нам спокойно, как в сладком сне,
Здесь рождается наша тайна.

Я минуты считать не стану
На лебедином пруду.
Я любить тебя не...

Блестят на солнышке сугробы снежные.
Морозный воздух тишиной звенит.
Осины нарядились в шали нежные,
А ёлка королевою стоит!

Развесили рябины бусы алые,
И в строгом фраке вышел дуб в дозор.
Сосна запрятала все шишки старые,
Надела величавый свой убор.

Орешник выгнул свои ветки длинные.
Дождинки в них алмазами горят.
Берёзы, серьги нацепив старинные,
Оделись в дивный праздничный наряд!

И жемчуг из шампанского игристого
Развесил на ветвях хрустальный лес.
И кружева из снега...

Холмы. Закат. Старинный дом.
В шкафах – на полках – пыль и книги.
В саду покрылись лужи льдом,
И скорым праведным судом
Осенний постриг – на вериги
Сменил декабрьский мажордом.

Камин. Поэты. Рифмы бой –
Милее соловьиных трелей.
Читает мэтр… и слог витой,
Чеканной стройной красотой,
Стигматом на нескладном теле
Возносит в небеса… мечтой…

Гремит! Нездешний. Царь-глагол!
Кусает губы поэтесса
И шепчет: «А король наш – гол»,
Но, сквозь метафор частокол,
Талант, бродяга и...

В дорогу... Надежда, веди!
Оставшиеся, поднимите
Бокалы за тех, кто в пути...
И ждите. Молитесь и ждите...

Ян Налепка

Летят года над тихой Садгорой...
На кладбище среди мещан окрестных
Лежит, дождем оплаканный, Герой
Советского Союза – не из местных...

Ян Налепка – словацкий капитан,
А ранее – учитель в школе сельской...
Смерть на войне гуляет по пятам...
Он, мертвый, горд: от пули пал немецкой.

И это означает, что врагу
Не шестерил, не заключал с ним сделку....
В упор...

На деревьях игольчатый иней,
В серебре утонули дома.
Все витрины узором старинным
Расписала художник зима.

Здесь подкрасила, тут подцветила,
Снежным бабам румянец дала,
Кружевами на окнах застыла,
Снежной вьюгой дворы замела.

Подсинила на речке торосы,
С ёлок шишки для белок сняла,
И берёзонькам в белые косы
Снегирей красногрудых вплела.

Всё раскрасила краскою белой,
Улыбнулась, тряхнула снежком,
На скамеечку в парке присела.
Отдохнув, унеслась с ветерком.

Однажды, в размышленье погруженный
я испытал желанье закурить,
и видел я: во мраке подсознанья
ехидный глаз зажегся, голова
змеиная из мрака проступила,
дразня меня раздвоем языка,
но размахнувшись, мощно я ударил
в прищурый глаз, и тут же, отделившись
от телесов, глава преобразилась
в подобье жабы
и ушла в глубины,
и вместе с тем желание исчезло….

Однажды, в размышленье погруженный,
почувствовал я в сердце чистоту,
и видел я: душа моя сидела
на каменной ступени; белым светом...