Старинный портрет

Комнатка в трактире у дороги,
Над уставшей мельницей у речки...
Осенью уж тронуты отроги
Ближних скал... Огонь играет в печке...

Маленький трактирщик суетится,
Усадил меня за стол дубовый.
Дочери его умыли лица,
И помчались надевать обновы...

Редки гости здесь, сродни подарку,
Летом старый тракт ещё в работе,
А зимой лишь у камина жарко,
И огонь, как гость, там колобродит...

А по мне, тут славно одиноко,
И смешны чумазые сестрицы...
За окном сорока-белобока
Жаждет новой...

Сияют на небе зарницы,
Мигают вдали фонари,
Сегодня девчонке не спится
И ей не заснуть до зари.

Мелькнул семафор у вокзала.
Я образ далекий ловлю.
Сегодня девчонка сказала,
Впервые сказала "люблю".

И вечно, и живо, и ново,
К неведомым далям маня,
Старинное милое слово
Зовёт и тревожит меня.

Далёко за далью безмерной,
Весёлую встретив зарю,
Признание это наверно
Я тысячу раз повторю.

Я верю, я выйду навстречу
Что б ни было в нашей судьбе.
И жизнью своею...

Телефонный роман, диалог, нарастающий на
безлимитном тарифе, удобном для долгой беседы.
Ты звонишь мне так часто как можешь и я польщена.
И уже не имеет значения - с кем ты и где ты.
И уже не имеют значения возраст и рост.
Разговор ни о чём.
Балансируя в рамках приличий,
привыкаю к усталому тембру,
и запах волос,
и цвет глаз, как и весь твой портрет, мне уже безразличен.

Только голос - то грустный, то нежный, то вкрадчивый, как
обещанье несбывшихся снов, новогодних желаний...

В мастерской полумрак, беспорядок,
Посреди на подставке портрет,
Полон он всевозможных загадок,
Хоть, по сути, несложен сюжет.
Много здесь превосходных творений,
Потускневшее золото рам,
Здесь творит воплотившийся гений,
Его росписью славится храм.
Сохраняя былое величье,
Этих образов роль велика,
Удостоенных кисти да Винчи
Они смотрят на нас сквозь века.

Время блекнет и ветшает
как старинный гобелен.
В пышной розе спрятан тлен.
Слёзы ливней спать мешают.
Всё мне кажется – июль,
а давно уж август правит…
Изумруд пруда в оправе
ряски,
в небе рваный тюль
облаков
полощет ветер,
пахнет яблоками сад,
тяжело гудит оса,
по траве крадётся вечер
к дому,
солнце на стене
вязью веток пишет фреску.
На макушке клёна феска
с красной кисточкой,
красней
гроздьев горестной рябины,
полной ягод до краёв.

Как полным-полно моё
сердце...

Он предложил. И чего? Бога ради!
Нужно ему - почему бы и нет.
Вольный художник на Старом Арбате
Нарисовал стихотворца портрет.

Век завершался. Генсека-милашку
Запад напутствовал, чмокая в лоб.
Монументальность сигала в шабашку,
Поступь державная - в частный галоп.

Память о времени... Больше для шутки,
Скрепкою скрепленный влево и вкось -
Ваучер долго лежал на рисунке,
И пропитал его чем-то насквозь.

В клочья - творение! К чёрту в болото!
Память о времени: скрежет и стон -
Как...

Бывает, ничего совсем не хочется,
Ни праздника, ни женщин, ни друзей,
А хочется простого одиночества,
Закрытых окон, запертых дверей.

Бывает, что не манит даль туманная,
Шагать, любуясь утренней росой.
Затягивает тишина диванная
И манит только комнатный покой.

Бывает не до сборников лирических,
Плевать на современность, старину.
Я бы включил камин свой электрический,
Обнял подушку, будто бы жену.

Я телом бы матрац упругий задавил,
Отбросив, к чёрту, чувства, мысли все.
Но...

Ах, как Он рисовал волшебный лик!..
Порывисто и вдумчиво-серьёзно…
Бродил по окнам приглушённый блик
Рассвета, что тогда зажёгся поздно…

Она в Поэзии ещё так молода,
И Он, ещё изгнанник от Искусства…
Потом сполна заставит отстрадать
Святое, в пару тонких линий, Чувство...

В отчаянно загадочных листах
Он Женщине графитово молился…
Карандаша едва весомый взмах,
И вот уже рисунок вдруг, явился…

Её богатство - маленький портрет
В оправе из душевных накоплений,
Влекущий сердце...

Эта гордая спесь лучезарного польского пана
Так порою дерзка, а порою мила и желанна.
Снова девы и дамы в тиши тех усадеб томятся,
Но лихой и упрямый, привык и шутить и смеяться.

И препятствия конь его снова легко одолеет,
И в экстазе погони любовь разглядеть не сумеет.
Усмехнется в ответ, пригласит он, шутя, на свиданье,
Не заметит потом той природы во мгле увяданье.

Осень снова нагрянет, в багрянец вся роща одета,
Добрым словом помянет округа ушедшего деда.
Как его стариком там...

Ты вся — любовь!
Струится нежность
По теплым ласковым рукам…
С тобой звезда!
С тобой безбрежность!
С тобой весь мир как Божий Храм.

В тебе рояль,
Труба и скрипка
Играют тайных чувств романс…
Осенней красоты
Улыбка;
Влечет магнит прекрасных глаз.