Старинный портрет

И незнакомки дивные черты,
Еще хранило тайну полотно.
И был художник снова у черты,
За нею страсть познает все равно.
Но какова она в рассветный час.
О чем ему так трепетно сказала
И ускользнула навсегда от нас,
И ничего о прошлом не узнала.
А что в грядущем, ясно , дела нет
До тех стихов, летящих в эти дали.
Но будут с ней художник и поэт.
Так почему опять она в печали.

Что снится ей? Грядущая война,
И ужас бунта, и мираж расплаты.
Но эта страсть, она обнажена,
Она живет в...

Я Вам показалась почти ангелицей,
Случайно позвав в запредельные дали.
Забыв, что, коль кажется, надо креститься,
Вы в лебедя крыльях меня рисовали.
Я крылья – по боли в спине – ощутила,
Но, милая, Вы – не знаток мифологий:
Не ангел несет лебединые крылья, -
Валькирии на Лебединой дороге.
О гений художника – так ошибиться!
С оружием я удалась Вам едва ли б,
А впрочем... валькирии можно влюбиться,
И щит колыбелькою служит. Бывает...

Поручик двадцати шести
годов,
прости меня,
прости
за то, что дважды двадцать шесть
на свете я была и есть.

Прости меня, прости меня
за каждый светлый праздник дня,
что этих праздников вдвойне
отпраздновать случилось мне.

Но если вдвое больше дней,
то, значит, и вдвойне трудней,
и стало быть, бывало мне
обидней и страшней вдвойне.

И вот выходит, что опять
никак немыслимо понять,
который век,
который раз,
кому же повезло из нас?

Что тяжче:
груз живых обид
или...

Есть в красном нагота, сок, силуэт;
Все изнутри в корове – бездна страсти.
По сути, никаких отличий нет:
В Париже и местечке красный – красный.

В Париже те же голод, холод, грязь.
И возвращаясь в дом по кличке «Улей»,
Ты обнаружишь крысу, что томясь
Ночь дожидается тебя на стуле.

В Париже все свои: Шагал, Кремень,
Кикоин, Цадкин, много прочей пьяни,
Чеснок с вином, селедка каждый день –
И Пушкина читаешь Модильяни.

Нью-Йорк. 05.19.2011

Папиросный пепел вырастает по мере
Того, как сползает правый чулок.
Югендстиль повсюду: в пивной, на пленере.
В декадансе, в губах, выпускающих слог.

С верой в Вермахт, в Люфтваффе и в матку фрау,
В перспективе и мир, и войну побеждать!
Третий Рейх – это мясо зольдаттен для фау,
Это фройлян, которым зольдаттен рожать.

В помутневший монокль не видны все дольше
Веймар, Манн, «Шпритцер», джаз, кабарэ...
Частокол правых рук с громыхающим дойче,
На котором оракул орет в стиле рэп...

...мой образ остается прежним:
проницательно суровый взгляд...
Высокий лоб. Немного бороды...
...усищи? Есть. Но редкие,.. — умеренно...
Седой?.. Немного,.. — в бороде...
Поверхностью усталой головы,.. — глухая темь волос...
Что. ГЕН седой?.. ...запутался, пропал в глубинах жизни.
...пальцы — в нервный бзик?
А не дождетесь.
Дух высокий — в дымке,.. от вершины лба:
«___________ ... в чем смысл земного бытия?
В движении,.. — в Тайге суровой ЖИЗНИ...»

...серый взгляд,.. — в седые...

Смеялась, не веря ни снам, ни прогнозам,
Ни сплетням на лавочке возле подъезда.
Экспертам по тонким пикантным вопросам
Не верила тоже. И время, и место

Сама выбирала, согласно желанью
Казаться мудрее, спокойнее, выше.
А после дрожала испуганной ланью,
И прочь уносилась... По стонущей крыше

Скользила босая, навстречу закату,
Сметая законы падений и взлетов.
А позже играла сумбурно стаккато
На струнах зарниц. На страницах блокнотов

Всегда рисовала дорогу и крылья...

Раньше бывало в старину!
В станице нашей на Дону…
Вольными считались здесь
И прибавляло им тогда честь.
Дон, казак, орёл степной!
Нестрашен был, враг никакой…
Запруду Дон всегда крушил!
Русло веками себе он бил.
Орлу равных не бывает в бою!
Территорию защищает он свою…
Казак врага… веками крушил!
Донскую Родину всегда любил.
Зараз настали другие времена!
Воли лишили донского казака…
Куда не кинься кругом запрет!
Такой настал у казака авторитет.
У Дона волю, - платинами забрали...

Лишь тишина рисует твой портрет,
Лишь силуэт твой в сумраке ночей.
Его сквозь время растворит рассвет,
И невозможно никогда мне стать твоей.
Слёзы вновь льются нежно на ладонь,
Стереть печаль эту никто пока не может.
Ах как хочу я перекрыть всю эту боль.
Но сердце вновь, лишь муками тревожит.
И я одна в этой бездушной пустоте.
Душа томиться просто в поисках тепла.
Но всё не то и стали дни не те.
И даже в свете солнца только боль и мгла.

Такие вот семьи были в старину на Дону!
Чтоб было в донской степи работать кому
И на дел на казака, пахотный выделялся …
Да! Земельный надел у таких расширялся.

Трудились в семье дружно впоть и лица
И зажиточно жила такая большая семья…
Всё у них в жизни было всегда в достатке!
Да и здоровьем своим они были не шатки.

Питались естественным продуктом всегда!
Так как в подворье всё было своё завсегда
И молоко парное, и мясо любое, и хлеб…
Вот поэтому смальства казак на Дону и креп...