Старики-разбойники

- Так говоришь – ты был простым солдатом…
А я был взводным… Сколько лет уже…

Но в буднях дней, как под тройным накатом,
Храним мы память в сердце – блиндаже.

И этот день, когда в залпов сверканьи
И радость жизни и утрат печаль…

- А помнишь залпы?.. И воспоминанья
Уводят нас в нам ведомую даль…


Мы на карты стрел не наносили,
Не бросали корпуса в прорыв,
Грязь поселков мы кирзой месили,
О сухом и теплом позабыв.

Рубежом не называли реки
Или перекрестки двух дорог,
Нам...

Гениальные люди
Гениальны во всём.
О великие судьи! —
Умерев, не умрём!

И пусть кто-то на свете
Скажет что-то про мать,
Нас в Аидовой Лете
Им нельзя искупать!

В мире,
чёрном,
как Квадрат Малевича,
и закрученном
в спирали
Архимедовы,
помнят косы
юношеско-девичьи
про седины
бабовы
и дедовы.

Осени растрёпанными прядями
да плодами
сладостно-запретными
косы
в изморозь ноябрьскую
падали,
скошенные
войнами
да бедами.

И в грязи,
оплёваны,
повержены,
пагодою,
памятью
да патокой,
превращались косы
в воды вешние

и в моря текли
холодной радугой.

А оттуда,
испаряясь к облаку
дождевой лавиной
тёмно-стынущей,
из-под неба...

Я не могу быть патриотом государства,
Где людям, проработавшим полвека,
Едва хватает денег на лекарства,
Где в грош не ставят нужды человека.

Где одинокие старцы-пенсионеры,
На хлеб себе обязаны просить.
Где власть имущим у народа нету веры,
А есть обычай взятки им носить.

Где безнаказанно воруют из казны,
Затем с экранов, не краснея, говорят:
"Клянемся мы - все сделать для страны!"
И жизнь лучшую с улыбкой всем сулят.

И все же не смогу, уверен я
В соседнюю страну переселиться...

Как хочется, порой,
Нам классики обычной.
Забыть про боевик,
Покоя на денёк!

К истории простой -
Родной, не заграничной,
Как бабка и старик
Родили колобок.

Он общества портрет -
Российская глубинка -
От печки макияж,
Начиночка - творог.

Истории сто лет,
Стоит в глазах картинка:
Тропинка, лес, пейзаж,
Он катится без ног.

Он катится без рук,
Весёлый и румяный...
В избе горюет дед,
И бабушка в слезах.


Пахучий сдобный круг,
И от дрожжей, чуть...

Белый туман. Хлюпанье чёрных болот.
Вскрикнет кулик и замрёт.
Тонкий ледок лилию в болоте скуёт,
с первыми лучами убьёт.

Булькает ряска. Сопит в глубине водяной.
Черти легли на покой.
Кашляет, кашляет из глубины больной,
видно, совсем плохой.

Можно уснуть, короче окажется путь,
можно ласкать камыши,
острые крылья их режут, капает ртуть
алая в розетки кувшин.

Можно припасть на кочек мшистую грудь,
можно забыть про миры,
тёплая ртуть тихо каплет в бурую муть,
в...

Задыхаясь от икоты
Вплоть до ревности и рвоты
Отходило от мокроты
Онемевшее судно.
Шлюпки спали от зевоты
Леворукий, пил чего то
То ли виски, то ли волны
Наслаждаясь за бортом.
Этим штилем, желтым небом
Будто квасом, или хлебом
Опустившим якорь-ветром
Иль, отсутствием его
Праворукий, рулил влево
Из Балтийского, в Парео
Он повенчан с психоделом
Словно парусник с депо.
Но аукнулось им штормом
За безделье, да по мордам
И плевать, идите к черту
Плюнул в море...

- К рецидивистам не хочу я!!!
Со стариком – приму соседство!
За что посажен ты, дедуля?
- Да ерунда! За людоедство!

Человек хороший жил бы ещё,
Но однажды пьяный выплыл в поддёвке...
А вдове его был выставлен счёт,
Что утоп её мужик без путёвки.

Ей потери горькой не подсластить,
Землянику собирать стало негде,
Всё, что можно на Руси откусить,
Пребывает в долгосрочной аренде.

В лес соседский деду выйти нельзя
Под угрозою огромного штрафа,
Если только состоятельный зять
Из бандитов старику не потрафит

И позволит на охоту сходить,
Пропуск выпишет пройти за калитку,
Ходатайство даст ружьё...

В синем небе танец облаков,
Старый мастер пишет наш портрет -
Сборище различных чудаков,
Лотереи тащащих билет!

Дай, старик, с тобой договорюсь,
Напиши мне то, что расскажу.
Может быть, на том остановлюсь...
Первым делом, Еву закажу...

А заказ - из библии сюжет:
Яблонь сад над зеленью полей,
А над ним струится мягкий свет,
Держит фрукт пройдоха-хитрый змей.

Вырвано родимое ребро!
Но за баб приходится терпеть...
Змей, подружка, сладкое вино...
Надо лишь, за...