Старая слепота приговор

Люби меня!И я,до слепоты-
Тобою восхищаться не устану!
Как,любишь,Ты-весенние поляны,
А,на полянах-дивные цветы!
Люби меня,до самоотреченья!
И,никогда,не будешь,Ты,одна!-
Останутся-краса и доброта,
Надолго!Обойдёт тебя-старенье!
Люби меня!И я,всегда,найду-
Чем успокоить,в трудную минуту,
Дышать-твоей любовью буду,
Как ветерком,гуляющим в саду!
Люби меня!И Бог тебе поможет-
Найти-свою счастливую тропу!
Искать,конечно,можно-одному,
Но время не стоИт-себе дороже!
Люби меня!И я не...

Несбыточная мечта о море
в растрескавшемся граните
городских окраин
порхает бабочкой-невидимкой;
на её ультрамариновых крыльях –
золотисто-пурпурный прибой
вечернего солнца,
волнообразный рисунок
июньского сна
и точки глухих созвездий,
переливающиеся
прибрежным песком.
И это большее море –
море, ждущее
ночной слепоты,
селеновой женственности –
и это глубочайшая любовь –
любовь, потерявшая
всякую надежду…

В низинах мрак, бежит от склона к склону,
рассыпался, потерянность речей, где зрения,
причина и очей? не выколоть, их нет, не
видят, очи, завязаны, закрыты слепотой, где
света нет, и тона и колер умер и знакома,
расслабленность бездействия, причин и ощу-
щений, гамм и смыслов, эквивалентов строя
красок и яркость, трепетность замазок, в чём
натуральность откровений, и волн, что поглотил,
и отражений, где колбочек и палочек стремленья
за колером следить и не отстать, а где придел и...

Нервы страдальцев и ломки, и тонки,
И алкоголь – ненадёжный партнёр.
Что ж так не любим мы Правды, подонки,
Что ж ненавидим честной разговор?

Вижу, что вы и слабЫ, и убоги,
Подло сорвавшие с сердца кресты.
Кто вам, несчастным, расскажет о Боге,
Кто исцелит вас от злой слепоты?

Дядюшка Сэм? Иль Иуда еврейский,
НА смерть пославший Царя своего?
Мир извращённый и явно злодейский
Не предвещает святым ничего.

Нам ли позорить Иисусово имя,
Срамно страшась Люциферовых стрел?
Мыслите...

Пойте птицы волю!
Куриная слепота.
Блестит золото.

Полная глухота, полная глухота – она же – твоя философия,
драматизм симфонизма, темперамент, блеск, богатство и глубина,
масштаб, неистощимость мятежного духа,
размах, динамика, темп, контраст,
экстремумы восприятия, экстаз и молитва –
нерушимая глухота, нерушимая глухота –
с кончиков пальцев льются зеркальные отблески
фортепьянной сонаты, искры борьбы с тканью звука,
отголоски неразборчивых черновиков.
Свинцовая тяжесть волн.
Заговорили метель, ночь, треснутый лёд чёрного неба...

Покорно слушаю, как волны, разбиваясь
О сердце, неба чистую печаль
Выносят на полуденный причал;
И тень утёса, шёлком отливаясь,

Скрывает мой неспешный монолог.
Одна минута, стоящая жизни,
Один вдох соли, больше всех капризных
Движений воздуха в могильниках дорог.

Я – время; я – болезнь; я – время года;
И когда груз зимы взвалю на горб,
Я превращусь в свечу полдневных вод,
Я стану памятью тенистого порога.

Я стану пёрышком, застывшим на ветру,
Осенней свежестью из влаги...

смотреть на Солнце
до слепоты...нужно ли?
Снег сеет свет.

Я влюбился.
я той слепотою прозрел,
над которой не властны границы.

В середине зимы — сад шафраном созрел.
И посыпались с веток анисы.


Это жуткий коллапс. Хлещет снег в телескоп.
Нет — ни суши… ни неба… ни моря…
Но летят мириады святых лепестков.
Сад зацвел!! Вот такая крамола.


Я влюбился. Я в вечности не одинок.
Есть хозяйка у сада-эдема.
Ей дозволено: с яблонь моих взять оброк.
И отведать на вкус — плод и семя.


В мире столько прелестниц. Такой пруд пруди...

Мы с прогрессом в ногу все, прошагаем по земле.
И астральные тела. бросив все свои дела,
Нас покинут навсегда.
Электронные щиты, от духовной нищеты,
Заслоняют, отвлекают, всё играют и мигают,
Зазеваться не дают, по ушам всё бьют и бьют.
Там кричат и тут поют, всё на свете раздают.
Ты поверь, поверь, поверь, что реклама без потерь,
Нас сажает в эту хрень, превращая всё в мигрень.
И бескрайняя земля загорела от стыда.
Не поет душа моя, закружилась в вихре я.
Суета, всё суета, где же...