Стараемся от скудости ума

Старайся думать, что былое не вернуть,
И верь, что проживешь ты как-нибудь,
И знай, что без тебя несчастлив будет,
Не мсти, поверь, он точно не забудет,
Когда, оставшись с носом, он вернется,
И льстиво к волосам вдруг прикоснется,
Своим холодным взглядом скажешь ты тогда:
«Ты жалок, уходи, я не прощу тебя…»

Ума меня лишил твой нежный профиль,
Твой звонкий голосок развеял мой покой.
Лучистые глаза и милые мне брови,
Что ж я не видел раньше красоты такой?

Где я бродил, тебя не замечая,
И что искал, гордынею гоним,
Как ищет нечто, что - и сам не знает
Глухонемой, ослепший пилигрим?

Какого наказания достоин
Тот, кто в течение трех лет
Не видел, как изящно строен
Твой царственно красивый силуэт?

Умылась майскими дождями,

покрылась цветом, Мать-Земля,

и потянулась за Мечтами,

зимой, дремавшая Душа

Открылось сердце нараспашку,

впуская, радость и тепло.

Позвал простор смешную пташку,

лететь на волю, вить гнездо....

ИСКАТЬ в ВЕТВЯХ деревьев пышных,

а может, в зелени полей...

Ведет ее Инстинкт Всевышний

уют устроить для детей.

Сплетая, прутья воедино,

замкнет сухой, готовый Круг...

И в нем, тотчас, родится ДИВО,

внимая, жизни новой, Звук.

Старый дом – в окнах выбиты стекла,
Заросло все крапивой с вьюнком.
Здесь когда-то жила баба Фекла,
Что поила меня молоком.
Городской голенастой девчонки
Было жаль ей. Звала худорбой,
Причитая – «Ишь, только глазенки
На лице-то. Вот, горе с тобой.
Пей, не то унесет ветер в поле,
Он гораздый березки ломать.
Ничего, девка, тут на приволье
Оживешь, не узнает и мать.
Ты же с виду, что ивовый прутик.
Не горюй, отпою молоком».
Баба Фекла – дрожащие руки
Пахнут хлебом, полынью, дымком...

Умей любить того,кто без тебя не может.
И не гонись за тем,кто счастлив без тебя.
Ведь никогда его не потревожит,
То что ты чувствуешь любя.
Он никогда не спросит:КаК тЫ?
Он никогда не подойдёт,
Ему не важно: где и с кем ты?
И если ссора-он уйдёт.

Умов и мнений миллионы
И каждый видит мир не так.
Богам своим все бьют поклоны.
На каждом шутовской колпак.
Как мир богат, красив и сложен.
Живых существ не перечесть.
Но ад лишь у людей возможен
У них есть слава, зависть, честь.
Есть тюрьмы, судьи и законы,
Ракеты, танки, корабли,
Есть деньги, власть, златые троны,
Владенья частные земли.
Одним жара, дожди и холод,
В подвале с крысами приют,
Болезни, нищета и голод…
Другим богатство и уют.
Заражены безумством люди.
Слепы уже...

Старый холст и унылый мольберт,
И следы иссохнувшей краски.
Слоем пыли покрытый портрет
Сохранил тебя, видно, для сказки…
Для сказаний о тех временах,
Когда Честь была высшим законом,
Когда Клятва – не гасла в веках,
Когда крепости рушили Словом.
Когда доблесть и веру души
Не могли купить злато, награды…
Когда барды в сиянье свечи
Выводили шальные рулады.
Тихий отзвук прошедших эпох,
Твердый взор ясных глаз непокорных…
Ты пришел из великих веков,
Рукой Мастера там сотворенный.

Умей найти добро в любой момент и час
И это состворит волшебников из нас
Не расплескай запал, словами не сори
В молчании душой и совестью гори

Умом обыденным Россию не понять
и римским правом статну не измерить!...
Пора-пора с газ-oil иглы слезать
и всесторонне развитою стать,
чтоб истово нам всем в Россию верить!

Старое кресло, любимая книга
Чашечка кофе и тишина.
Что еще надо, когда тебе плохо?
Разве, что сливки и шоколад?

И отступает хандра непутевая,
И на душе колокольчиков звон.
Много ль, для счастья надо, любимая?
Ты отдохни, отключи телефон.