Стало твёрдым

Пулемётные ленты отстёгивались и шуршали,
словно гюрзы в песке.
Мы сегодня на Родину борт провожали,
рыдали в тоске.

Выходи на кишлак, неси бормотухи,
разбавляем печаль.
Пулемёты заправлены, вылезли духи:
автоматы, пищаль.

И посыпались гильзы, музыкальным квартетом,
позабыв обо всём,
позабыты и имя, и адрес, и где-то
мы над миром поём.

А под нами борта домой пролетают,
величавый простор.
- Бей левее – а духи толпой напирают,
крошка сыпется с гор.

А чужая земля сладко...

Одну уж книгу написал я
К тебе, достойный Феофил,
И духом несколько устал я,
И бег пера остановил.

Но время уж писать вторую,
Чтоб мир постиг свою вину.
Я службу чту за честь такую,
А потому теперь начну.

Итак Иисус, по воскресеньи
Явив Себя ученикам,
Им повелел пред Вознесеньем,
Чтоб шли в Ерусалим, и там

Хранили вверенное Слово
И ждали, не страшась невзгод,
Когда Он Духа им Святого
Во утешение пошлёт.

Они спросили: «Не теперь ли
Ты восстановишь царство нам?»
Но Он...

Однажды под вечер суровый сурок
В норе разгрызал очень твёрдый сырок.
Урчал и усердно причмокивал ртом,
Сырок разгрызая с огромным трудом.

Порядок нарушил серьёзный сурок,
Сырками хрустя в отмеряемый срок,
Состарились в таре сырые сырки
И были тверды и ужасно горьки.

Четыреста сорок четыре сырка
В картонной коробке хранили сурка
Но, впрочем, скорее, суровый сурок
Сырые коробки от сора берёг.

Простите, отвлекся на сладкий пирог.
Так что там про творог, сурка и сырок?
А...

Тишина в лесу такая,
Что я слышу, как жужжит
Комаров кусучих стая,
И как деревце скрипит.

Как кузнечики стрекочут,
Дятел клювиком стучит,
Птички ласково щебечут,
Травка твёрдая шуршит.

Как трепещут тихо листья,
Как вздыхает ветерок,
Как журчит и веселится,
Звонкий чудо-ручеёк.

Как копытом бьют олени,
Как порхают мотыльки,
Как играют на свирели,
Там, за лесом, пастухи.

Тишина в лесу такая,
Только музыку пиши,
Для сердечного вокала
Поэтической души.

Уже и кровь не горяча, и с каждым днём слабеет тело,
Но сердце верою полно, не даст рукам оставить дела.
Пылают свечи в полутьме, Марии статуй освещают,
Христа распятие, святых - иконы, и орган играет.
Под звуки музыки врата открылись, петли заскрипели
И в храм ворвался утра шум, монахи крёстный ход запели.
Вдруг умиления слеза с щеки скатилась кардинала,
Он так любил Иисуса лик, хоругви, ризы блеск и славу,
Что инквизиторам дана, давным-давно учреждена
Буллою папы, церкви власть...

Скорбеть о прошлом, не простив…
Мечтать о будущем, жалея…
Во всём винить мерзавца змея
И твёрдый бытия настил.

Пройдясь над пропастью во ржи,
Скрепить иллюзию мечтами,
Хранить как драгоценный камень
Бездарно слепленную жизнь.

И каждый день смотреть в окно –
Не слишком веря в то, что видишь,
Вкушать шашлык из скользких мидий,
Курить сигару перед сном…

И всё… и всех… и навсегда
Похоронить в подвалах замка,
Когда придут – беззубо шамкать
И ждать петли, как ждал Садам…

Ах, несите меня, кони
В Рим, к дружищу Берлускони!

Там пожму я Севе лапу,
Обниму седого папу.

Встречусь с Жоржем (но не Бушем),
Отведём на даче души.

Итальяно, Итальяно -
Всё богато, сыто, пьяно!

Мёрзнут только вот немножко
Италийские сапожки.

Ничего, наладим твёрдо
Газ под римские ботфорты.

Год Италии в России,
А России - в Ита-лии!

Лишь одно, друзья, хреново -
Нету с нами друга, Вовы.

Гласность, гласность, только гласность!
И ещё раз – безопасность... :)

Кому есть что сказать,
Тот пытаться не будет,
Убеждая, кричать
И таким верят люди.

Кто уверен в себе,
Не нуждается в лести.
Он удаче в судьбе,
Сам создатель и вестник.

Кто душой не дрожит,
В трудный час в себя верит.
Тот в беде не сбежит,
Испугавшись потери.

Тот кто твёрд как гранит,
Но текуч как вода.
Тот не будет разбит,
В жизни злом никогда.

Кому есть что сказать,
Лишних слов не потратит.
Ну а кто привык врать,
Ложь — душою оплатит.
Марковцев Ю.

Я стучала в закрытую дверь,
До крови разбивая себя-
Это больно,ты просто поверь,
Понимать,что не слышат тебя!

Там,за дверью,за твёрдой бронёй
Забытьё и угар удалой,
Нет проблем,нет Любви
И не важно,что ждёт впереди!

Одним - юннилось,
иным - старелось,
а мне - на милость
явилась зрелость.


И стихострочка
легла сурово
в исход годочка
сорок второго.


Одни - любились,
другие - грызлись,
пока не вылез
всемирный кризис.


А ложь тянулась,
как по-старинке -
и пошатнулась
упёртость в рынке.


Одни - убытки
считать учились,
другим - напитки
из недр сочились.


Разор наивных -
награда третьих,
расстаял миф их,
как радость в детях.


Ну а четвёртых
судьба знакома -
в валютах...