Стал прозрачней воздух

Боги таились в Боге
Шива рассматривал дежурный реестр
Его считали отдельной фигурой
Но Таящийся определил разрушение мест

Но спящие не курсе, а что же после
И потОМу насыщаюся нефтяной массой
Война за энергию разложила их мозги
А ведь сознательно заблудших
Ждут адские зыбучие пески

Чем дальше тело …. Тем быстрее скорость
Глядь, а время то и истекло ….
Так не здравствуй же наш подопечный
Не здороваясь рожи клыкастые скажут зело

А вот и мы «безбашенный» - теперь же наш...

Я сгину, были не услышаны,
Молитвы искренней слова.
Прошу осенний ветер: ,, Тише» - я,
Болит от воя голова.

Вдруг стало в мире мало воздуха,
Жар сушит губы изнутри.
Мир выпьет жизнь по капле, дОсуха,
Уйду в край утренней зари.

Уйду душой, хотя ей сложно,
Оставить тело — в нём росла.
Но и остаться невозможно:
Клеть тела стала ей мала.

А тело болью захлебнувшись,
Страдает, хочет жить оно.
Но смерть погасит его чувства,
Ему жить вечно не дано.

Я сгину, были не услышаны...

В сумраке теплом
В сумраке светлом
Переливаясь - сияла
В заброшенном склепе
В склепе заветном
Чаша Грааля стояла

И чем ближе мы к ней подходили
Тем она ярче звучала
В трепете, в страхе
Пред нею мы были
Воздуха было всем мало

«Кто же возьмет заветную чашу?»
Эхо, как будто сказало
Писком комариным
Звуком высоким
Чаша пред нами звучала

Нет, невозможно
Ни одно мгновенье
Плохо всем рыцарям стало
Мы уходили отсюда,
Без сожаленья
За спиною - чаша сияла

Прочь - побыстрее...

Опять февраль, опять морозы.
Опять лицо жжёт воздух стылый.
Опять от ветра в глазах слёзы,
Опять клён без листвы унылый.

Опять вернулись холода,
А ведь ещё вчера лил дождик.
И вот на лужах корка льда,
И стал ненужным снова зонтик.

И ветер снова ледянным,
Вдруг стал и вновь зима настала.
Пар изо рта как белый дым,
На поле снега покрывало.

Погода словно взбеленилась:
Уже полгода солнца нет.
То дождь, то снег и ждём как милость,
Мы солнца ясный с неба свет.

Опять февраль...

К вам, сестры, братья, Бог-Творец,
Кто всей Вселенной управляет,
Единый, любящий Отец
С небес призыв свой посылает.

Настанет скоро судный час.
Пред Богом нам предстать придется,
Теперь призывный Божий глас
Ко всем живущим раздается.

Внимайте все, внимай земля,
Народы, племена, языки,
К Вам посылает свой призыв
Ваш Бог, Творец ваш и Владыка.

Вы – люди! Слушайте Меня!
Я – дал вам дом – планету вашу,
Добром ее наполнил Я,
Как переполненную чашу.

Среди планет ее избрал...

Не по летнему прохладно,
Лес с утра туман накрыл.
Стало всё у нас не ладно,
Видно Бог нас здесь забыл.

Стало летом здесь жить зябко,
Зимой сырость и дожди.
Всё дороже на прилавках,
Нет просвета впереди.

Каждый раз когда приходит,
Новый год, Богов опять,
Просим в жизни и природе,
Нам побольше тепла дать.

Но с тех пор как на планете,
Изменив жизнь всех людей.
Перестройки подул ветер,
Стало в мире всем трудней.

В нём порядок рухнул прежний,
И нарушился баланс.
Мы желая...

Вы послушайте, ребята, что я нынче расскажу
(Хоть сочтут вруном заклятым), правду-байку - просто жуть.

Как-то раз в глуши российской проезжал бродячий цирк.
На день там остановился, ну... на дружеский пикник.

Был удав необычайной там длины. И что таить:
Просидев за рюмкой чая, позабыли накормить.

А удав-то был не промах:
- Не дождёшься по часам,
Сдохнешь тут, пока накормят! Поищу-ка завтрак сам...

Так и сделал он. Впритирку, в щель случайную пролез;
Под шатром нащупав дырку...

Задыхаюсь, ах как тяжко!
Мне бы воздуха глоток.
Стала тесной вдруг рубашка,
Стал вдруг низким потолок.

Боль свирепая ломает,
Моё сердце на куски.
А душа кричит, рыдает,
Обезумев от тоски.

Ах ты жизнь моя — жестянка,
Ты не станешь золотой.
Ты не поле, а полянка,
Скосит смерть тебя косой.

Стал давно на месте бегом,
Души в теле путь Земной.
И за это видно Небом,
Награждён я был тоской.

Жизнь ударив наотмашку,
Колет болью мне в висок.
Задыхаюсь, ах как тяжко!
Видно я...

В болоте, маленьком и грязном,
Разговорились вдруг лягушки.
Все об одном болтали дружно,
Мол, жить в болоте стало душно,
Ведь что-то им придумать нужно
Иль, кто бы подсказал, несчастным…

Молчала лишь одна лягушка.
Её болтливая подружка,
Тем удивила земноводных:
«В горах есть пруд, там чистый воздух!»

Собрались в путь лягушки разом.
Им, жаба, не моргнувши глазом –
«Затея – чушь и ерунда!
Не доберётесь до пруда!»

Казалось, не было печали,
Но по дороге им кричали –
«На горы...

Как хорошо дышать без боли,
Не знаю, тот меня поймёт ли,
Кто болью в жизни не дышал,
В ком воздух болью той не стал.

В такой миг воздух станет вязким,
И враз поблекнут в мире краски.
И понимаешь вдруг невольно,
Что жить бывает очень больно.

Не знаю — кара ль это Бога,
За то, что в жизни грешил много,
Иль просто так судьба сложилась,
Что вздох без боли — Неба милость.

Я боль свою в стихе оставил,
Но ею, не делюсь в нём с вами.
Ведь мне без боли вновь дыхание,
Награда и стиха...