Стаканы

Полок из кедра, воздух чуть горчит...
Плеснул на каменку Пузатый щедро,
Она ж, в ответ, рассерженно шкварчит,
Опрастывая дерзко паром недра...

Народ, не выдержав, присел гурьбой:
«Ну кто ж так поддает? На что похоже!»,
Под фетром уши свернуты трубой,
От жара вся в пупы... мурашках кожа.

Не знаю здешних правил - я лишь гость...
Ух-х... жар валит по животам и лицам,
В пару видна дубовых листьев горсть,
Прилипших к чьим-то толстым ягодицам.

А пар все пуще гУщит - звуки глуше...

Не будем пить из одного стакана
Ни воду мы, ни сладкое вино
Не поцелуемся мы утром рано
А к вечеру не поглядим в окно
Ты дышишь солнцем, я дышу луною,
Но живы мы любовию одною

Со мной всегда мой верный, нежный друг,
С тобой твоя веселая подруга,
Но мне понятен серых глаз испуг,
И ты виновник моего недуга.
но кратких мы не учащаем встречь
Так наш покой нам суждено беречь

Лишь голос твой поет в моих стихах,
В твоих стихах мое дыханье веет
О, есть костер, которого не смеет...

Ночь, занавесилась сумрачной дымкой,

шлет запоздалый привет от рассыпанных звезд.

Сон, как котенок, играет в ответы с подушкой,

и отправляет мелодии, с дальней провинции Оз.

Cердце, открыто для истины мудрого слова,

разум, не в силах забыть и простить жаркий ад,

быстрыми рыбками, пусть уплывут все печали,

и отворится калитка, в Запрятанный в Времени, Сад.

Там соберем мы, забытые, горькие травы,

и окропим их, прозрачной и чистой водой,

четверть стакана - для ждущей в...

В лабиринте бетона, как в пещере Хасана -
От хрустального звона - до простого стакана.
От стены модерновой - до нетесаной палки.
И набор телефонов - неподключенных, жалко.

"Made in непонятно" на коробках и шмотках,
И с наклейкой занятной в холодильнике водка.
Здесь хозяйка напоит, если гость очень нужен.
И простынкой укроет иногда - вместо мужа.

Не для грусти причина, если в лучшее верить.
Будет новый мужчина, будет новая прелесть.
Снова кто-то с подарком на рассвете разбудит...

Я возвращаться не хочу
Назад к обыденным потехам,
Расправлю крылья – улечу
Любую, одолев помеху

Я повидаю целый мир
Испью удачу из стакана
Увижу неприступный Рим
И стану жертвою романа

Узнаю запах, вкус свободы
Я сам свободен я сам бог
Я улечу под небосводы
Конечный изменив итог

Позовите меня в гости.
Я-то сразу же бегом
К вам отправлюсь через мостик,
Угощаться пирогом.

Я на пряники согласен,
Буду рад и беляшу.
Я у вас всего лишь часик…
Или больше посижу.

Я мешаться вам не стану,
Не создам больших проблем.
Может супчик со сметаной,
Или просто мяса съем.

Я компота два стакана
Отопью всего на треть.
Ну а если не устану,
Значит можно чайник греть.

Съем варенья – с горкой банку.
Больше может и не влезть.
А, случайно, запеканка
В вашем доме где-то...

Смотришь с фото ты как живая,
Милая мама,хорошая,родная!
На колени припадаю,
Прости меня.я умояю,
Прости глупую меня,
Что не отценила я тебя.
Что на боль твою;
Ответила молчаньем,
Может по тому смотрю,
Стаким немым отчаяньем.
И запоздалое раскаинье,
За эгоизм мой наказание.
За то,что ты не досыпала.
Всё на руках меня качала.
И море, горы,лес,песок,
И боль стучит в висок.
Что ж не пришла я?
Что ж не простила?
Как я могла?Как упуситла?
Зачем оставила тебя одну?
Хотя кричала ты...

Зря, охотник угрюмый, на лис расставляешь капканы,
плутовать не обучен, одежку видать за версту.
В рюкзачке за спиной -бутерброд с колбасой,два стакана,
полбутылки "Столичной", да старая песня: "ату!..."
Поманю рыжим пламенем в белом сиянии снега -
и была такова... не прочтешь мой запутанный след.
Подмигнет заговорщик небесный - созвездие Вега,
обесточит иллюзий фонарик, Луны бледный свет.
Взвоет серый мой брат, вспоминая былые обиды,
цепи красных флажков, западни и ружейный салют...

Жена была за ним, как за стеной,
Но оказалось, что стена была Берлинской.
Поехал на рыбалку он весной
И прихватил с собою ящик с "Клинским".

С тех пор стал лучшим другом - алкоголь,
Держал бутылку за плитой на нычке,
Щелчок по горлу - тайный знак, пароль
Для приобщенных к пагубной привычке.

И без стакана адского напитка
Казалась жизнь угрюма и сера.
Жена ушла, он пропил всё до нитки,
И рухнула "Берлинская стена

Закончились попытки разогнать
Тоску, всегда плетущуюся рядом,
Не льются строчки с неба рифмопадом,
И не о чем небесном уж слагать.

Добро всё чаще дань возносит злу
В обыденности скользкой круговерти,
Грызущие моменты полусмерти
Вдруг бросят со стакана на иглу.

И сердца топот, словно бой копыт
Кричит височной гаммою пульсаций,
Рисует яркий круг галлюцинаций,
И шёпотом отчаянья хрипит.

Едва ли есть обратный в жизнь билет,
Едва ли мой психоз теперь отпустит –
Милей стал чёткий...