Стакан

По ленте грязного шоссе
Летел на юг орёл бескрылый,
По Средне-русской полосе
Неведомый влекомый силой.

Но жизнь невидимых преград
Всегда полна весной и летом.
Того ж, кто позабыл об этом,
С прибытием поздравить рад
Больницы выцветший фасад..

Кювет кивает зло и сухо.
Визг тормозов, панелевоз,
Удар, оторванное ухо,
Расплющенный в лепёшку нос
И сотрясенье до основ
Что сохранилось от мозгов.

Что о войне он думал мало,
Орлу досталось поделом -
И не таких орлов...

Адамантовый луч фонаря
Просочится сквозь шёлк занавески.
Хмель живой остывшего дня
Перламутром осядет в бокале.
И каштана ветвистый рахит
Тень отбросит ветреным всплеском,
Чтобы ночь прикрыла меня
Серебром дымящихся ставен.

Белозёрных звёзд лабиринт
В пасти чёрного левиафана.
Под сукровицей лунной молчит
Перетянутый плющ проводов.
И склонится ивой росток
Фитилька от свечи в стакане –
Это, просто, простилась душа,
Выходя за пределы стихов.

Она прошла далеко,
Она прошла укромной
Походочкой высокой
Для неги сладкой, дремной.

При рельсах осиянных
Полуночной луной
В сапожках долгожданных
Она пошла со мной.

И в доме среднерусском
Скрипучем и пустом
Нездешней павой в узком
Жакете входит в дом.

Березовым монисто
Сверкало в сентябре
Как лик луны сребристый
На бархатном бедре.

И кружевные дали
Вдруг ослепляли близь -
И зайчики мелькали
В глазах как кошке «Брысь!»

И длился, длился, длился...

Открываю глаза и вдыхаю прохладный рассвет,
Улыбаясь звезде с яркокрасочным именем Солнце.
«Хорошо, что я есть » - на сегодня отличный ответ,
А тревоги и боли остались в стакане на донце.

И проснувшийся мир, что у ног властелина огня,
За рождение жизни и нежность лучистого света.
«Хорошо, что я есть» - как начало июньского дня,
Пело песенку солнце, ныряя в нагретое лето.

завтра будет шторм
в моем стакане
синего чая

Чего-то, а может кого-то?
Заблудилась мысль в стакане чая.
Наверное, бездельник...

Я не знаю, как остальные,
но я чувствую жесточайшую
не по прошлому ностальгию —
ностальгию по настоящему.

Будто послушник хочет к господу,
ну а доступ лишь к настоятелю —
так и я умоляю доступа
без посредников к настоящему.

Будто сделал я что-то чуждое,
или даже не я — другие.
Упаду на поляну — чувствую
по живой земле ностальгию.

Нас с тобой никто не расколет.
Но когда тебя обнимаю —
обнимаю с такой тоскою,
будто кто-то тебя отнимает.

Одиночества не искупит
в сад...

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.

Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздаётся детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины,
И раздаётся женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг...

Сновидение...
Отражение ловлю
В стакане воды.

Он денег не спрашивал, любви, той заразы,
что не посмотрела и не посмотрит на него
ни разу «Я ничего не даю и не дам, вот в чём
загвоздка, разве, что whiskas, дворовым кошкам
или, мякиш, голубям, люблю птиц, свободны,
(от того, что грузит), и за то, что живы, больше
других, потому и милы, а котов, за то, что их
ловят, ничего, что съедают, (проза жизни), мо-
локом запивают, что «сердце больные» бабуш-
ки, наливают (им) у подъездов, крыс меньше,
стульев и пчелиных ульев, (а пчёлы, мёд...