Срыв

Пусть заблужусь, иль упаду,
Но за таким и я пойду;

«Почти пришли…» -- сказал Сусанин,
Банан срывая на ходу.

Вы помните, я точно здесь когда-то был?
Всю жизнь вот в этом доме очень долго жил?
Родился здесь, умнел и в школу я ходил,
Отца и мать не слушал, почитал, любил!

Вы слышите, я здесь когда-то просто жил,
По роще и в лесу я иногда бродил,
Играл в футбол, в хоккей, с ребятами дружил.
В советской армии я родине служил!

Взрослел и рос, мужал, и жизнь я познавал,
Срывался, падал вниз, от боли уставал,
Но снова возрождался и с колен вставал.
И родину я никогда не предавал!

Влюблялся...

..а впрочем, все останется, без срока
улыбкой в памяти. туманом над водой
пусть дни идут бессмысленной толпой
и друг за другом валятся из окон
в душе есть свет. пусть слабый.
но - живой

и даже если нам не суждено..
и даже если нам уже не сбыться
топя себя в делах, телах и лицах
приняв за истину: я - власть,
а ты - вино

..пусть - канем в мир.
пусть - в мире растворимся..

да, все останется. такой простой сюжет
ведь сколько не гони смешные сказки
под вечер темнота срывает...

Крадётся ночь не слышно, чуть дыша,
Срывая листья ветром неразлучным.
Ей не хотелось городу мешать,
Но в тот же миг не оставаться скучной.

Огни мигали, словно в Новый Год,
Но снег не шёл, ещё не вышло время.
Земля не полный сделав оборот,
Договориться может не со всеми.

Куда ты, осень, приглашаешь нас?
Когда твой срок наполовину вышел?
Изящно краски покоряют глаз,
Но голос листьев с каждым днём всё тише.

Не просто спать от гулкой тишины,
В ней камертоном растворились звёзды...

Я до безумия устала так душой...
И кажется... что больше не могу.
Ах мама... я хочу к тебе домой...
Опять... кричу я в тишину.

Ты улыбаешься с портрета...
И ничего не говоришь.
Родная... не ругай меня за это...
За этот... рвущий сердце крик.

Так тяжело и я срываюсь...
И невесть что опять прошу.
Ах мама... мамочка родная...
Прости... кричу я в тишину.

Тепло родных твоих ладоней...
Я через жизнь пронесу.
Ах... что ж душа моя так стонет...
В груди... как будто бы в плену.

Я...

Блики огней трепещут на воде.
Путь нахожу по северной звезде.
Срывают ветры паруса.
Разряды молний в небесах.

Два корабля в невзгодах – я и ты.
Два корабля на краешке любви –
В штормах безжалостной судьбы
Идём на свет своей звезды.

Пройдём сквозь эту войну житейских ветров.
Проверим чувств глубину на пике штормов.
Откроем пристань свою посреди тишины
В лагуне сказочной своей святой любви.

Построим новый маяк другим кораблям.
Напишем свой мы роман, прочтём по ролям.
И в нашей...

Посёлок есть на тёплом юге,
Где между каменных руин
Волной вздымается упругой
Бурливый древний Темеринд.

Там над прибоем чайки вьются-
То взмоют вверх, то канут вниз,
Там к тайнам можно прикоснуться,
Хранит их свято Симеиз.

Легенды здесь не раз рождались,
Тавр, генуэзец, грозный скиф
На склонах каменных сражались,
Под пальмой нежился халиф.

Стоит под солнцем раскалённым
Гора Панеа у воды,
Шатёр раскинув свой зелёный,
Где в скалах вечности следы.

А рядом молится тоскливо...

На белом теле жёлтый сарафан.
Принарядилась к осени берёза.
Срывает листья ветер-хулиган,
Шуршит в ногах от яркого заноса.

Осенний вальс проходит на "Ура!"
Кружит берёза в жёлтом сарафане.
А петелек развязаных листва
По нитке распускает одеянье.

Как бабочки листочки трепещат,
Отрыв их кратковременен и нежен.
В развязаности есть следы утрат
О лете недалёком, но прошедшем.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2017

Стремительный разбег, «пленительных» несчастий
Родит глубокий ум, не скорые слова
Душевные глаза усталого поэта
Срезаются стрелой великой суеты
Великого сомненья...
"Приветливый" оскал глубокого презренья
Он вырвет из души, изрядный клок любви
Перевернув глаза, себя мы собираем...
Прости нас Милосердный, и лучший из земных
Хорошее "вино" бушующего ветра
И в океан небес, меня опять несет
И поднимает в суть...
И мудрость глубины, и свет снутри идущий
Рождается в краю задумчивых людей...

Чтоб хоть как-то согреться, не чай
пьёт в неоновом свете столица…
И в осеннюю входишь печаль,
где мелькают печатные лица.
Под покровом густой пустоты –
звёзд рубиновых знаки забвенья,
да мерцают созвездий цветы, –
их срывает рука провиденья.

Медь опавшую начал копить
древний город под ветреной пыткой, –
хватит этого завтра с избытком,
чтобы строчки поэта купить.
А теперь в эту твёрдую весь, –
из извечных слияний и трений, –
ты ступаешь растраченный весь
с багажом из чужих...