Срез времени

Он был сбит, проморгав ловушку,
получив от «второго» в лоб,
срезал елей, берёз верхушки,
и зарылся винтом в сугроб.

Перебитые шасси – ко всему.
И – прошитый в пяти местах.
У дороги, с развилкой к Киеву,
от Москвы в пятистах верстах.

Это был, наверное, сорок третий год,
и, наверное, март-апрель.
Снег просел местами, речку – можно вброд,
на иголках – слеза-капель.

Он открыл глаза – сотни алых роз.
Он закрыл глаза – лёд оков.
Он открыл глаза - немец, рыж и росл...

Автобус пятый от автовокзала,
Девчушка нам на улице сказала.
Лишь восемь остановок и вот сад,
Тропическое диво видеть рад!

Участок груш, куда пришли немного,
Грунтовая и пыльная дорога,
Сад обработан, видимо отравой,
Смотри на дерево, что справа.

Здесь каждый плод, в своем мешочке,
На листьях от отравы, точки.
А рядом яблони, плоды там тоже,
На рукавички те укрытия похожи.

Аттракционы медленно прошли,
И через арку, чудеса нашли.
Вот помещение кактусов чудесных,
А маракунья...

Спящие бутоны – в тени за прудом,
за разбитым домом, что пошёл на слом,
спящие бутоны – спящие сердца,
в ожидании дома верного конца.

Шорохи малины, марево крапив,
пиканье малиновки, посвист – боязлив,
мерное дыхание чернозём земли,
скрипы, колыхание на ветле петли.

Пыльные дороги прошлого, людей,
буйных и весёлых, молодых чертей.
Спящие бутоны – счастия залог,
к солнцу повёрнулись, смотрят на восток.

Спящие бутоны – вестники любви,
хоть любовь болезнью, хочешь, обзови...

Француз, американец, с ними русский
В иллюминатор вперили свой взгляд.
Чтоб было им лететь не слишком грустно,
Узнать решили, где они летят.

Из самолёта руку шустрый янки
Высовывает и к себе под нос..,
Понюхал и сказал без всяких яких:
"Америка - добавив - Йес, оф коз".

А на вопрос, как смог он разобраться,
Что под крылом родимые края:
"По запаху - ответил сын Техаса -
Деньгами пахнет родина моя".

Потом черёд доходит до француза..
Понюхал руку, высунув за борт.
- "Духами...

Промочи мои веки соком сосновым, рассвет,
срез осеннего клена в ладони багрянцем вложи,
нежность Исиды вдохни серебристой росой.
В плеске лазури снежный качается свет,
в дыме берез просыпается жизни
ветер,
взбитую муть облаков роняя на плечи
холмов.

Одним - юннилось,
иным - старелось,
а мне - на милость
явилась зрелость.


И стихострочка
легла сурово
в исход годочка
сорок второго.


Одни - любились,
другие - грызлись,
пока не вылез
всемирный кризис.


А ложь тянулась,
как по-старинке -
и пошатнулась
упёртость в рынке.


Одни - убытки
считать учились,
другим - напитки
из недр сочились.


Разор наивных -
награда третьих,
расстаял миф их,
как радость в детях.


Ну а четвёртых
судьба знакома -
в валютах...

Праздник
у зверей
в зверинце:
дети
принесли
гостинцы!

– * –
Не по зебре
шёл
Жираф:
заплатил
за это
штраф!

– * –
Приуныл
бедняга Ёжик,
все иголки
на дыбы:
позабыл он
дома ножик!
Чем
теперь
срезать
грибы?

– * –
Вышла на поле
Лисица,
видит
заячьи следы.
Дома
Рыжей
не сидится –
как бы не было
беды!

– * –
Для своих
змеиных
нужд
на полянку
выполз
Уж.
Он на Кобру
не похож –
всё равно
его
не трожь!

03...

Как роза с острыми шипами
Не уколовшись не сорвать
Укрыта бархат-лепестками
Её не каждому понять

Красавиц тонкая душа
Им часто в жизни не везёт
Порой сорвёт их не спеша
Тупой и пошлый идиот

И плачут капельки росы
У одинокого цветка
Ножами срезаны шипы
Она доступна и легка...

Жизнь и судьба, как линия одна,
А я и ты, как штрихи и волна.
Порой ты круг, где точку не найти,
А я квадрат, все срезаны углы..!

Шаг, вдох летнего льда,
Шаг, стеклянная прорезь глаз.
Рассветная сталь срезала остатки ночи,
Вскрывая лишайник
Ожившего города.
Снежный ангорский кот, как всегда,
Задумчиво вглядывался
В ухмылку мертвой луны,
Неподалеку от, въевшейся в ткань
Повседневности, остановки.
Роза пыльного облака от ноздрей,
Лежащего на остановке
Прекрасного черного пса,
Мощный вздох сожаления и тяжесть смирения
Бродячей души пепельных перекрестков.
Будто след от ошейника
Тропки ран на персидской...