Среда

Я опять одинок,
Это доля поэта,
Словно жёлтый листок
Среди праздников Лета.

Словно жёлтый листок
В гостях у Весны,
Я опять одинок
И друзья мои – сны.

Я опять одинок,
Средь зверья – человек,
Словно жёлтый листок
Там, где падает снег…


Илья Криштул

Земля животная планета
С людьми животными на ней
Здесь в измерении животном
Мы самый высший вид зверей

С кем нас еще сравнить возможно?
Среди кого мы велики
Завоеватели природы
Её заклятые враги.

Безумным зверством кровожадным
Законы джунглей превзошли
Во всем животных обогнали
И далеко вперед ушли.

Среди вселенских иерархий
У всех планет правитель свой
Есть Бог у солнечной системы
И у галактики любой.

Земля – ступень седьмая ада
Сам ангел света во главе...

Изящно, задумчиво, строго,
С деревьев слетает листва.
Осенняя резкость тревоги.
Осенняя ясность в словах.

Витрины, киоски, афиши,
Автобусы, шум площадей.
Отыщешь, отыщешь, отыщешь
Меня среди тысяч людей?

Багряный листок под подошвой,
Ограды, машины, мосты.
Надёжно, надёжно, надёжно
Я спрятан средь парков густых.

Вдали от расспросов дотошных
Хожу, бормочу чей-то стих…
А если отыщешь,
найдёшь ли
Слова, чтоб тебя я простил?

Наше лето в разгаре, в разгуле.
Нет, ему мы не знаем цены!
Спят на тёплой ладони июля
Озорные твои пацаны.
Сны как ангелы в лагере бродят.
Флаг на мачте полощет едва.
А у Волги с ума меня сводят
Тихо сказанные слова.
Что там раньше, вожатая, было?
Было вдоволь разлук и утрат.
Пахнет мокрой корою и илом.
Светляки средь травинок горят.
И баркас тарахтит где-то рядом –
Полуночный бессонный патруль.
И не знаю я – боль или радость
Нагадал нам лукавый июль.
Ведь и радость порою ужасна...

Была такая, помню, роща!
…Среди травы, что тихо ропщет
Пеньки торчат, как острова, -
Срубили рощу на дрова.

Была и речка рядом, помню.
Журча, качала лодку в полдень.
Теперь от речки два следа, -
Гнильё и затхлая вода.

Была любовь. Она, как птица,
Летела в платьице из ситца,
Смеясь, кричала: «Догони!»
Где эти дни? Одни лишь пни…

Но хоть и срублена ты, роща,
Шумит листва твоя, шумит.
Но хоть и высохла ты, речка,
Журчит вода твоя, журчит.

Но хоть любви той и доверья
Не...

Я в сиреневый вечер
Как – то шёл по проспекту
Спешкой мыслей калечил
Дуновение ветра

Разбросал всё внимание
На осколки мгновений
Звуков Звонко Звучащих
Городских песнопений

Там, в глубоком асфальте
Отражаются звёзды,
Шевелятся камни,
Мелькают стрекозы

Оглянувшись, я вижу
Сквозь сумрачный плен,
Как за мной еле-еле
Тащится тень.

Тень – это я,
Только наоборот
В небе томном - Луна
Тень шагает вперёд.

Много много людей
Очень много машин
Пролетел воробей
Почему то...

Там, за полустанком, их поставили
Возле ямы, лицами в рассвет.
Как два флага, две рубахи алые
Бились на ветру военных лет.

Среди поля в выжженных буденовках
Обнялись у смерти на краю,
Глядя молча в дула наведённые
И поверх – на алую зарю.

Очень жить хотелось! Где-то дальние
Громыхали грозы по утрам.
Но два залпа коротко ударили.
И упали парни среди трав.

Из земли самих себя же вынесши,
Незаметно вытянувшись ввысь,
Там теперь два клёна тонких выросли,
Молча над могилой...

По телевиденью и в прессе
Твердят и в двадцать первый век,
Что где-то в озере есть Несси,
В горах же – снежный человек.

Он, с виду: родственник гориллам,
Но ходит только на ногах;
И ростом выше, а по силам
Нет равного ему в лесах…

И столько лет уж байки эти
Разносят все, кому не лень.
А между тем, подобных Йети,
Мы видим с вами каждый день.

Не в заповедных Гималаях
Среди непуганных зверей,
А здесь: на улицах, в трамваях,
Среди знакомых нам людей.

Их храм духовный...

В краю родном себя находим.
По настоящему сильны,
Лишь там задачи жизней наших,
Где Богом мы заселены.

Где в почву семенем упали,
Для роста лучше нет земли.
Мы с ней энергиями слились,
Корнями, генами вросли.

И по каким таким причинам
Из мест рожденья сорвались?
Иль нет желанья и стремленья
На родине устроить жизнь?

Где народился, там и пригодился,
Должны мы пользу принести.
Чтоб твой народ тобой гордился,
Чего искать, Куда идти?

Бес за спиной и шепчет в...

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты,
Средь тысячи подруг одна с душою полной,
Средь тысячи огней фатой облачена,
Вот только почему то черной.
И я гляжу ей вслед, любуясь тишиной,
Она всегда поймет, вот только не согреет,
А я лечу за ней, как бабочка на свет,
Любуясь, как она в тумане тлеет.